В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

Я остаюсь за столиком, наблюдая, как мужчины во главе с Виктором дотаскивают Олега до внедорожника и запихивают в салон. Прибегают официанты, кое-как принимаются убирать беспорядок…

Следом ко мне подходит Денис и велит тоже идти в машину. Я не успела ничего заказать, так что сразу подчиняюсь и ухожу из ресторана. Колени ватные. У меня ощущение, что мне осталось жить час, может, два. После того, как Олег «повидается с дочерью», которая давно коптит загробное небо, туда же отправлюсь и я.

Дорога проходит мучительно. Трудно осознавать, что едешь в один конец. Туда, откуда уже не выберешься. Глаза предательски намокают. В душе клочьями мокрой ваты тяжелеют сожаления. Не повидалась с мамой. Не наслаждалась рассветами. Не гуляла по Питеру в белые ночи. Ни разу не побывала на открытии фонтанов в Петергофе. Я столько всего не успела, потому что просто ленилась, потому что было проще сидеть дома и смотреть ютуб, что кажется, и не жила вовсе. Жизнь прошла мимо.

Внедорожники въезжают на территорию поместья Волжского. По идее, это должно меня обнадеживать, ведь он гордится тем, что никого не убили в этих стенах. Но я понимаю всю дикость этих мыслей. Острое слово «убийство» само собой вошло в мой обиход, его употребление стало нормальным. Будто я говорю про покупку круассана с шоколадом в местной кондитерской. Наверное, так и происходит, когда ходишь по лезвию и висишь на волоске.

Волжский встречает гостей, выйдя из дома. Стоит, сунув руки в карманы брюк. Черная сорочка соблазнительно облепляет спортивный торс и мощные бицепсы. Взгляд жесткий, таким зверь смотрит на противника. Я на расстоянии чувствую его решимость. Интересно, зачем он привез Олега сюда? Почему именно сюда?

Денис подает мне руку и помогает вылезти из машины. Олега вытаскивают. Его руки скованы за спиной, но он все равно сопротивляется, пытается вырываться. Крепкие мужчины волокут его в дом.

Я думала, всыплют пару раз для проформы, но нет. Обращаются вежливо почти. Двое усаживают его на кресло в гостиной, ещё двое встают по краям, контролируя, чтобы он никуда не рванул.

— Сдала меня, сука? — выплевывает Олег, найдя меня ненавидящим взглядом. — Гори в аду, тварь! Потаскуха!

Вдыхаю поглубже, чтобы не наброситься на него и не расцарапать лицо. Нехорошо нападать на связанных людей.

— Прекрати оскорблять девочку, Олег, — вмешивается Волжский, проходя мимо меня и усаживаясь на соседний диванчик, стоящий неподалеку от кресла, в котором сидит Олег. — У неё не было шансов. Ты толкнул её в пекло, она пыталась выжить.

— Заткнись, подонок! Ты бы убил её так же, как и мою дочь! — брызжет слюной Олег. — А так она хотя бы послужила на благо. Зачем ты меня сюда привез?

Холодею. Олег ведь говорил, что я во вкусе Волжского. Только я не придала значения. Сейчас все становится на места. Поэтому Олег выбрал меня. Ветеринар по лошадям, похожая на его дочь. Да ему сами звезды благоволили!

— Тебе разве не сказали? — невозмутимо переспрашивает Волжский. — Устроить тебе свидание с дочерью.

Тот вытягивает лицо в удивленной гримасе, хотя в глазах мелькает страх. Да-да, Олег, умирать всем страшно.

— Я вроде не брюнетка двадцати трех лет, которую ты бы захотел трахнуть и придушить, — скрипит он. — Пристрелишь?

— Нет, — Волжский добродушно улыбается и кликает на пульте от плазмы.

Она запускается и показывает стартовый экран рабочего стола андроидной операционки. Виктор кликает по планшету, включая Зум, на плазме появляется интерфейс конференции, а потом подключается связь с… девушкой чуть старше двадцати пяти. У неё короткая стрижка на почти черных волосах. Она сидит в светлой гостиной, а за спиной на стене висят фотографии, которые из-за размытия не разглядеть. Во втором окне вид со стороны Виктора, как бы снимала камера планшета. Показывает Олега крупным планом.

— Привет, отец, — произносит девушка. — Давно не виделись.

_______________

Дарина Олеговна Титова (Она же Дарья Олеговна Трифонова)

Пропавшая без вести пять лет назад дочь Олега. Проживает в Черногории с мужем и маленькой дочкой.

44. ♀

Валерия

Я в таком шоке, что теряю дар речи. Выходит, дочь Олега жива? Не убита? Все это время он гонялся за собственным хвостом? Он изумленно смотрит на неё. Не верит глазам. А когда все-таки свыкается с осознанием, сконфуживается по-настоящему.

— Почему ты подстроила свою смерть? Я ведь… я думал… — он выглядит растерянно-взбудораженно. — Я был уверен, что тебя… Зачем, Даша?

Девушка обретает озадаченное выражение. А потом лицо искажает ярость.

— Я пять лет пыталась прятаться от тебя в России, ублюдок! — она сводит брови у переносицы, становясь похожа на хищную птицу. — Пять лет менять место жительства и документы! Ты сам не понимаешь? Как возвратный тиф! От тебя не избавиться! Вадим помог разорвать этот порочный круг, но ты и тут меня достал! Ненавижу!

Кажется, для Олега сейчас всё окружающее теряет всякий смысл. Он не замечает стяжки на руках, настороженных охранников вокруг кресла, Волжского, меня, ничего, кроме плазмы, которая сейчас показывает ему дочь.

— Что я подарил тебе на первое первое сентября? — спрашивает он строго. — Я должен убедиться, что это ты. Скажи!

— Это я, пап, — мрачно отвечает Даша. — Пылесос для насекомых с емкостью из зеленоватого стекла.

Олег опускает плечи, сереет.

— Я знаю, что был не лучшим отцом…

— Ты был не отцом, а садистом и насильником! — выкрикивает Даша. — Надеюсь, Вадим скормит тебя свиньям!

Виктор переводит камеру с Олега на Волжского.

— Спасибо, Дарина, — произносит тот бархатисто. — Прости, что пришлось заставить тебя через это пройти.

У Даши на фоне появляется такая же черноволосая девчушка лет трех в розовом костюмчике кофта-штаны. Замечает себя в камере и принимается гримасничать.

— Это… моя внучка? — почти со слезами в голосе спрашивает Олег.

— Milane, uzmi Jasminu! (С сербского/черногоского: «Милан, забери Ясмину!» — прим. автора) — кричит Даша, повернув к кому-то голову. А потом снова направляет взгляд в камеру. — Покажите мне Олега, пожалуйста. — Виктор поворачивает планшет. — Это моя дочь, но твоей внучкой ей никогда не быть. Ненавижу тебя, отец. Прощай.

Камера снова показывает Волжского, и он благодарит Дашу за участие в видеосозвоне. Она отключает связь в тот момент, когда высокий плечистый мужчина за её спиной приходит забирать дочку с собой.

В гостиной повисает гнетущая тишина. Виктор выходит из Зум, и плазма снова показывает андроидный рабочий стол.

— Ну что, теперь ты скормишь меня свиньям? — Олег явно бахвалится, пытаясь придать голосу язвительности, но я слышу в нем дрожь.

— Нет, Олег, — Волжский снова выглядит добродушным. — В этом доме ещё никого не убили и, надеюсь, так и продолжится в дальнейшем. Но ты ответишь за свои действия.

Олег вскидывает на него пропитанный ядом взгляд.

— Ты, упырь, который лишил меня дочери, ещё и наказывать меня собрался?! — ревет несвоим от злобы голосом. — Ты, часом, не охуел?

Волжский поднимает руку с растопыренными пальцами и принимается их загибать:

— Во-первых, ты подставил невиновную женщину, во-вторых, шантажом принудил её шпионить для тебя, в-третьих, заставил её отдаться незнакомому мужчине, в-четвертых, избил её, девчонку, которая в два раза меньше и слабее тебя, и наконец, в-пятых, ты копал под меня. Твое присутствие в моей жизни добавляло адреналина, но отнимало время. А с ним у меня напряженка.

— И что? Я понял, что разгневал такого царька, как ты, — фыкает Олег. — Чё ты мне сделаешь?

— Я уже все сделал, — ухмыляется Волжский.

Виктор снова отправляет что-то на плазму, и теперь я округляю глаза. Это видео из клиники, где я работала, снятое, похоже, скрытой камерой, потому что в том углу, откуда она смотрит, никакого оборудования я не замечала.

— На этом видео, Олег, — продолжает Волжский, — свидетельства того, что ты прибегнул к запугиванию и побросил улики. К тому же обыск был проведен в нарушение всех норм и протокола, без понятых.