Соучастники в любви - Луна Лу
– Нейт, я же сказала… – голос дрожит, и она слегка дергается, чтобы отстраниться.
– Ты выбежала в одной футболке, – объясняю я, не размыкая рук и продолжая обнимать и согревать ее. Никогда не думал, что может быть настолько приятно просто обнимать кого-то, вдыхать его запах и ощущать тепло. Не хочется это портить, но я не могу не спросить: – Часто у тебя такое?
Я видел людей, которых мучают кошмары. Особенно в колонии. По ночам вой и скулеж этих несчастных разносился эхом по всему коридору, лишая сна и остальных и только сильнее разжигая агрессию и раздражение среди подростков, и без того склонных к насилию. Я благодарен за то, что никогда не запоминал сны. Если бы я видел сны, это точно были бы кошмары. Потому что ничего хорошего в моем подсознании нет.
– Неважно, забей, – она снова отмахивается, будто хочет, чтобы я отстал.
Все время Бель допытывалась до меня с вопросами, загоняла мне про доверие, лезла в душу и буквально несколько часов назад говорила, что хочет быть со мной, а теперь сама ведет себя как ледяная сосулька. Да что не так с этой девчонкой?
– Что снилось? – Я решил, что не отстану, пока не пойму ее.
– Неважно…
– Бель! – Требовательно рявкнув, разворачиваю ее лицо к себе, а она болезненно жмурится.
Замечаю, как блестят слезы под ее ресницами, и у меня самого что-то сжимается в груди. Не пойму, в чем дело. Но я ощущаю это каждый раз, когда она плачет. Обычно я терпеть не могу чужие слезы. Да и свои тоже. Когда я видел плачущих людей, мне их было даже не жаль. Плевать. Всегда считал это проявлением слабости. Всегда считал, что раз они не способны держаться, то таких нужно добивать.
Но не ее. С ней я чувствую ровно противоположное. Такое не свойственное мне желание помочь.
– То, что мы сделали с Леннардом… – наконец слышится ее полушепот, и теперь у меня в груди горит. Она винит себя в произошедшем.
– Что я сделал с Леннардом, – исправляю, и тут же понимаю, какой я идиот. Ей снился кошмар из-за меня, а я подумал, что могу ее успокоить, но, кажется, своим присутствием я делаю только хуже. – Бель, мне уйти? Ты боишься меня?
Не уверен, что готов услышать ответ, но точно знаю, что приму любое ее решение. Я оставляю толстовку на ее хрупких плечах и отстраняюсь. Вряд ли мои объятия помогут ей в такой момент.
– Нет.
Она качает головой, но так и не смотрит на меня.
– Но, видимо, твой мозг решил иначе, раз посылает тебе такие сны.
– Мой мозг ни при чем, когда дело касается тебя, Нейтан, – хмыкает она, наконец посмотрев мне в глаза и слегка улыбнувшись.
Улыбается парню, который снится ей в кошмарах. Не понимаю.
Опустив ладонь ей на бедро, ощущаю, что вся ее кожа в мурашках от холода.
– Бель, пойдем внутрь, замерзнешь.
К ее же счастью, в этот раз она не возражает. Иначе я затащил бы Бель в номер силой. Нечего морозить такую милую задницу на улице.
Когда мы ложимся спать, она сама двигается поближе ко мне и кладет свою светлую голову мне на грудь. А я уставляюсь в потолок в темноте, напрочь забыв о сне. Хрен уснешь после такого.
Вскоре я слышу ее тихое сопение, а размеренное дыхание щекочет кожу на груди.
Не знаю, могу ли я ненавидеть себя больше, чем сейчас. Я много дерьма в жизни сделал. Творил вещи намного хуже, чем то, что я сделал с Леннардом. Но я никогда так не мучился от последствий. Да, у меня есть совесть, но обычно я глушу ее алкоголем и оправданиями в духе «это было необходимо». Но не в этот раз. Не когда я причинил боль Изабель. Снова.
Даже ее подсознание говорит, чтобы бежала от меня подальше, но она продолжает возвращаться. Спит с монстром из кошмаров в одной кровати и обнимает своими тонкими ручками. Что с ней не так? Может, Бель такая же ненормальная, как я?
Противное жужжание над ухом заставляет открыть глаза. Пытаюсь игнорировать, но снова это жужжание.
– Что за?.. – мычу я, уткнувшись лицом во что-то мягкое.
– Будильник, – слышится тихий ответ, и я понимаю, что лежу головой на ее груди. И как Бель не задохнулась от моей тяжести? Она же такая хрупкая.
Чертово жужжание повторяется. Ненавижу эти ее наручные часы.
– Выключи.
– Нейт, надо вставать, – сонно шепчет она.
Опять жужжание.
– Я сказал, выруби, – хриплю я, укусив ее за грудь, и она тут же вскрикивает.
– Ай! Больно! Придурок! – И в отместку дергает меня за волосы, но, черт, это заводит меня каждый раз. Даже когда я сонный.
– Ладно, прости. – Моя ладонь ныряет ей под футболку.
Бель тут же вздрагивает, а ее дыхание сбивается. Боже, она так легко заводится. Ее тело отвечает на каждое мое прикосновение, и от этого мне хочется касаться ее еще больше.
– Теперь не больно? – Я поднимаю взгляд, чтобы видеть ее реакцию, пока поглаживаю ее грудь по укушенному месту.
Бель не может ничего ответить, но ее лицо, покрывшееся румянцем, говорит за нее. И тогда, нависнув над ней, я смело запускаю вторую ладонь под футболку. С ее розовых губ срывается тихий стон. Едва слышимый, потому что она сдерживается. Но я хочу, чтобы она не контролировала себя. Как тогда, в трейлере.
Снова сжав ее грудь, большими пальцами поглаживаю соски, а губами впиваюсь во впадинку на шее, которая как всегда сладко пахнет. Бель тут же вцепляется своими пальчиками мне в волосы, будто знает, как меня это заводит. Бесстыдно оставляю на ней засосы, не в силах сдерживаться. Я скучал по ней, так изголодался по ее теплу, что не могу перестать целовать ее нежную кожу.
– Нейт… – шепчет Бель между тихими стонами, – не сейчас.
На секунду останавливаюсь, подняв взгляд. Ее большие голубые глаза потемнели, а губы влажно блестят, так и маня впиться в них.
– Я серьезно. – Ее грудь под моими ладонями тяжело вздымается. – Надо ехать дальше. Надо вставать.
– Ну, кое-что уже встало, – ухмыляюсь я.
Бель лишь закатывает глаза в
