Феникс - Иса Белль

в области её живота и рёбер, заставляя мою кожу покрыться мурашками. Как я не видел этого? Да, всегда, когда она оказывалась обнажена передо мной, вокруг нас витала тьма, но даже сквозь неё я мог разглядеть синие пятна, покрывающие её тело. Как ей удалось так хорошо это скрыть от меня и ото всех?

– Теперь тебе снова больно смотреть на меня, Доминик?

Я кивнул, соглашаясь с ней.

Только теперь причина была не в её красоте, а в том, что кто-то пытался отнять её у неё.

Каждый, кто когда-либо делал ей больно, заплатит за это. И я заплачу за то, что сделал с ней. Синяки, оставленные на её душе, были моими, и за них мне придётся платить дороже всех.

Я не знал была ли она готова почувствовать меня, хотела ли этого, но я сделал несколько шагов в её сторону, собираясь обнять. Я был готов к тому, что она начнёт бить меня или кричать, но всё, что она сделала – это повернулась ко мне спиной, когда я вплотную подошёл к ней. Я прижался к Авроре и взял её маленькие мягкие ладони в свои, просовывая свои пальцы между её, а затем обнял её так, что мы оба окутались ниоткуда взявшимся теплом, хотя я знал, откуда оно шло.

От неё.

Что бы с ней не делали, свет и тепло не покидали её, сопровождая душу и тело Авроры на каждом её шагу, не позволяя ей сдаться и лишить всех нас настоящего чуда в виде неё.

Я положил наши сомкнутые ладони на её хрупкие плечи, но не прижимал их, а старался держать на весу, чтобы не причинить ей новую боль, а затем наклонился и коснулся губами выпирающих костяшек её пальцев.

– Сегодня вечером я сказал, что беру всё и даже больше, – напомнил я ей. – Большее – это ты, Принцесса… Потому что ничто несравнимо с тобой.

Аврора прерывисто вздохнула и, сама того не осознавая, плотнее прижалась своей спиной ко мне.

– Ты не грязный секрет или чей-то запасной вариант только по одной причине, Аврора, – я сделал глубокий вздох, вдыхая её. – Потому что ты чертов приоритет. Всегда и во всём.

Девушка совсем не отвечала мне и лишь плакала, пока я держал её в своих объятиях, чувствуя каждый её всхлип. Мы простояли так очень долго, слышали, как Джулия шла по коридору после того, как вышла из душа, но не шевелились, наслаждаясь минутами, пока никто не смел тревожить нас.

Аврора засыпала в моих руках, даже стоя на ногах, поэтому я отнёс её в ванную, оставил ей на выбор немного своей одежды, которую она могла надеть перед сном, и покинул свою спальню на эту ночь.

Как бы сильно я не хотел заснуть вместе с ней, больше я хотел дать ей почувствовать свободу, которую она обретала в этом доме с нами.

Я нашёл Джулию, сидящую в пижаме с длинными свободными штанами, на диване в гостиной, в которой мы устраивали просмотры фильмов. Она так же, как и все мы, выглядела уставшей, но я знал, что она хотела поговорить со мной, поэтому пришёл сюда в поисках неё.

Честно, я немного злился на неё, потому что она, даже на какую-то пару минут, заставила меня поверить, что я потерял её и Аврору в один день. Неважно, каким образом она заставила девушку передумать насчёт того, что она собиралась сделать, но она сделала это, и я был чертовски ей благодарен.

– Прости, что кричал на тебя сегодня, – начал я.

Мне было стыдно за то, что я позволил себе говорить с сестрой в таком тоне и знал, что извинений было мало, поэтому готовился к марафону недельного просмотра сериала каждый вечер после работы. Только вот я надеялся, что мы будем не вдвоём.

– Всё в порядке, Доминик, – попыталась успокоить она меня, когда я приземлился рядом с ней. – Когда-нибудь это должно было произойти.

– Нет, – сразу же ответил я ей. – Ты не заслуживаешь, чтобы кто-то разговаривал с тобой в такой манере, как это сегодня сделал я.

– Но я опять провинилась перед тобой.

– Когда-нибудь это должно было произойти, – с улыбкой повторил её ответ я.

Джулия хихикнула, а затем подвинулась и обняла меня за шею, положив голову мне на плечо.

– Как она? – шепотом спросила сестра.

Я выдохнул напряжение, скопившееся за этот одновременно ужасный и прекрасный день.

– Я не знаю, Джулия, – честно признался я ей. – Но теперь Аврора живёт здесь. Её… – я даже не хотел произносить слово «родители», потому что они не были таковы для неё, – Понесут своё наказание за каждый день, когда медленно забирали её у нас, даже когда мы не хотели её себе.

– Говори за себя, – поправила девушка. – Я всегда хотела сестру.

– Значит тебе было мало меня одного? – с наигранной обидой спросил я.

– Ты так и не позволил мне накрасить тебе ногти, – напомнила она мне. – Так что, да.

– Я был упрямым подростком.

– Значит я могу сделать это сейчас? – посмеиваясь задала свой вопрос она.

– Мне нужно подумать, – серьёзно ответил я.

Мы слушали, как шум воды из душа, в котором находилась Аврора, наполнял квартиру и думали каждый о своём.

Сегодня я увидел, что Джулии было ещё хуже, чем я предполагал, поэтому теперь у меня в доме были две самые очаровательные девушки на планете, которые нуждались во мне, и в которых ещё больше нуждался я сам.

– Если она улыбается, это ещё не значит, что ей весело, – сонно проговорила Джулия.

– Ты всегда была слишком проницательна, – напомнил я самому себе.

– Обещай, что больше не позволишь ей отдалиться от нас, – я кивнул ей, хотя она даже не видела этого. – Я держусь на плаву, благодаря ей, Доминик, – тихо призналась Джулия. – Потому что когда видишь, что кто-то, кто сломлен не меньше тебя, справляется со своей болью не так, как это делаешь ты, тебе хочется изменить свои методы борьбы.

Глава 23

Отец сидел напротив меня за столом в своём кабинете, расслабляя галстук на шее и, как мне казалось, немного нервничая. За этим было весело наблюдать, потому что никто за пределами близкого круга не знал, что Босс мог вообще что-то чувствовать.

Ксавьер Де Сантис был примером для меня и для любого мальчишки, воспитывающегося Ндрангетой. Его умение видеть людей насквозь, чуять ложь ещё до того, как человек произносил её и заставлять колени даже самых страшных и