Последователи - Иса Белль

Талия прищурилась на него, после чего её лицо исказилось в гримасе отвращения, и она махнула рукой в сторону брата.

– Фу! Даже не смей произносить вслух то, о чём ты подумал, Кристиан, – предупредила она. – Папа бы никогда не стал…

– Он бы стал, если бы Себастьян не появился вовремя!

Талия посмотрела на Джулию, которая тут же покачала головой, затем на меня – я сделала то же самое – и уже после на Каю, которую и спас Себастьян.

Тем утром я сбежала от Доминика, пока он крепко спал после тяжёлой для нас обоих ночи, и где-то в это же время Кая отбивалась от Винченцо Нери, пытающегося изнасиловать её. Я узнала об этом не так давно. Кристиан, Себастьян и Доминик хранили её секрет. Кая сама рассказала мне, когда пришло время. Она проплакала у меня на плече всю ночь, а после мы решили, что больше никогда не будем вспоминать это.

Поэтому сейчас мне хотелось отпустить руку своего мужа, чтобы подойти к подруге и обнять её.

– Выходит, это ты? – переведя взгляд на Себастьяна, спросила Талия.

– У меня не было выбора, – ответил он.

– О, пожалуйста, не делай вид, будто ты не хотел этого делать.

– Ты права. Я мечтал, чтобы кто-нибудь уже наконец убил его, долгие годы. И мне нихрена не стыдно за это! Он испортил нам жизнь.

– Не перекладывай вину за свои решения на него! Никто не выгонял тебя из дома по наступлению совершеннолетия!

– Я не мог остаться, потому что в один день просто бы задушил его подушкой! И что потом? Меня бы убили за нарушение кодекса, – объяснил Себастьян. – На кого бы вы остались? Я думал о том, как уберечь вас, пока вы не повзрослеете!

Никогда не слышала, чтобы он кричал. Обычно он выступал в роли холодной головы. Даже после возвращения Талии это не изменилось. Ну, ровно до сегодняшнего дня. Эмоции так и вырывались из него.

– Уберечь? Настроив Кристиана против меня? Это ведь был ты, да? Ты оставил меня без единственного человека, который мог защитить меня! Это из-за тебя я осталась одна в этом проклятом особняке! – Талия ударила кулаком по перилам, выплёскивая всё, что хранилось внутри. – Чем вы помогли, бросив меня с ним? Чем?

Осознание ошибки, совершенной братьями Нери, отразилось на их лицах. Повисла тишина. Я слышала, как все тяжело дышали, переживая это вместе с Себастьяном, Кристианом и Талией. Моё сердце билось так быстро, что казалось, будто все слышали его. Меня тошнило. Тревога обволокла каждый сантиметр тела и давила, ломая кости изнутри, и я старалась часто моргать, чтобы на глазах не собралась пелена из слёз, которые так и мечтали пролиться.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Вдох…

– Я постараюсь всё объяснить, – спокойно сказал Себастьян. – Я понимаю: тому, что я сделал, нет прощения, но…

– Ты уехал, когда мне было девять, и не возвращался, пока не исполнилось шестнадцать. Что именно ты хочешь мне объяснить? Что повёл себя как последний трус? Не нужно, это мне и так понятно.

– Талия…

– Я слышу голос незнакомца, Себастьян.

Если бы его сердце было таким холодным, как о нём говорили, в бледно-голубых глазах не отразилась бы печаль после услышанного.

– Люди боятся тебя и Кристиана, но я не встречала никого трусливее вас. Вы не изменились.

Это было последнее, что сказала Талия, прежде чем скрыться наверху лестницы. Больше никто не останавливал её. В ушах шумело. Не из-за криков, прозвучавших немного ранее, а из-за тяжести произошедшего. Я не думала, что у неё настолько это болит. Была уверена, что она злится на братьев, но ничего больше.

Всё оказалось совершенно иначе.

Братья не просто разбили её своим безразличием. Каждый день от неё также откалывалось по кусочку. У Талии имелись все причины, чтобы держаться от них подальше и не позволять внушать ей, что всё изменилось. Она не хотела однажды вспомнить, каково это – вновь остаться без них.

Я прижалась к боку Доминика.

Что теперь делать?

Когда мы уже решили, что всё закончилось, послышались шаги… Талия появилась на вершине лестницы, а затем спустилась на своё прежнее место, не скрывая того, до чего её довел этот разговор.

Её глаза покраснели. Когда она взмахнула рукой, я заметила на ладони следы от ногтей. Кровь стекала из раны в форме полумесяца.

– Я не имею на это права? – прокричала Талия. – Скажите мне, – слёзы текли по её бледным щекам, – моя ненависть не заслужена по отношению к вам?

Не знаю, как почувствовали себя Кристиан и Себастьян в этот момент, но моё собственное сердце сжалось от её слов.

Боль, что она держала в себе все эти годы, вырвалась наружу.

Не нужно проживать опыт Талии, чтобы понять её. Тем не менее за всю свою жизнь я не встретила ни одного человека, который хотя бы раз не почувствовал себя брошенным. Преданным. Нелюбимым.

Синдром покинутого.

Или как я называла его – «синдром Талии Нери».

– Вы делали вид, будто меня не существует! Из-за вас я начала сходить с ума, думая, что меня… не видно. Вы хоть можете себе это представить? То, как я чувствовала себя, когда ты, – она указала на Кристиана, – входил в комнату и смотрел сквозь меня? Или как я чувствую себя сейчас, когда ты, – затем на Себастьяна, – говоришь со мной впервые за восемнадцать лет? Восемнадцать лет! То, что вы со мной сделали, не исправить. Даже когда я лишилась памяти, отголоски ваших действий преследовали меня.

Талия считала, что не все её видят, и она не врала. Я-то знала…

Однажды, ещё в детстве, она делала странные вещи, хотя знала, что я нахожусь в комнате. Это не прекратилось, пока я не сказала, что вижу её, потому что в какой-то момент её поведение стало казаться мне… необычным. Она ужасно удивилась. Тогда я не поняла причину. Теперь же этому нашлось объяснение.

Я встречала подобное поведение у детей в детском доме. Дженни и Камила разговаривали, думая, что их не слышно: они пережили травматичный опыт, связанный с игнорированием. Психологи до сих пор работали с ними. Даже после того, как они попали в замечательную приёмную семью. Это помогло, но не излечило полностью.

– Дэниел правильно сделал, что скрыл от меня факт вашего существования! Лучше бы я никогда не вспоминала о вас!

Я зажмурилась. Сердце заколотилось в груди ещё