Эти три коротких слова - Меган Куин

– Черт вас всех дери, – произносит чей-то голос. У Илая отбирают телефон, и я облегченно вздыхаю, когда в поле зрения возникает лицо Поузи. – Соберитесь уже. У вас будет ребенок. Найдите способ общаться без разговоров о том, что вы съели апельсин.

– Это было яблоко, – поправляет Илай на заднем фоне.

– Без разницы. Я в этом больше участвовать не буду. – Поузи смотрит на меня. – Пенни, ты знаешь, я тебя обожаю, но ты не можешь выгнать Хорнсби. Мы с тобой оба это понимаем. Он заслуживает возможности тебе помочь, и что самое главное – твой брат его убьет, если он съедет.

– Я знаю, – говорю я, чувствуя, как меня охватывает чувство вины. – Просто… Это все так неудобно. Я знаю, что он на самом деле не хочет со мной жить, и в воздухе постоянно висит напряжение, и я не могу всего этого вынести.

– Я хочу, – говорит Илай, хотя формально я по-прежнему разговариваю с Поузи. – Просто ты странная.

– Это я-то странная? – спрашиваю я. – Ты мне как-то сказал, что единственное, что тебе нравится в лошадях – это их грива.

Поузи поворачивается к нему.

– Ты правда это сказал?

– Это был момент слабости. Я не знал, что еще сказать.

– Господи. – Поузи потирает переносицу. Блейкли заглядывает мне через плечо.

– Если по правде, Пенни справляется ничуть не лучше.

– Спасибо, – благодарит Илай. На секунду в поле зрения камеры мелькает его рука.

– Как вы, черт возьми, вообще смогли переспать? – спрашивать Поузи.

– Мы выпили, – произносим мы с Илаем одновременно.

– Что ж, ожидаемо, – говорит Поузи. – Но раз мы не можем снова прибегнуть к этому способу, то придется найти другое решение. Решение, которое позволит нам с Блейкли не участвовать в вашей переписке. Мне все равно, насколько вам неудобно. Вам нужно поговорить. Даже если темой для разговора будут гребаные яблоки.

Затем он бросает телефон Илаю, и тот падает ему на колени – это я вижу по мелькнувшему в камере подбородку. Он подносит телефон к лицу. Наши взгляды встречаются, и Илай тихо спрашивает:

– Как думаешь, мы сможем поговорить после игры? Если, конечно, ты еще не будешь спать.

Блейкли кивает, поощряя меня согласиться.

Я прикусываю губу.

– Да, это было бы замечательно.

– Хорошо. Значит, я напишу, чтобы узнать, не спишь ли ты.

– Звучит неплохо.

– Ладно. Мне пора идти.

– Удачной игры.

Его губы растягиваются в слабой улыбке.

– Спасибо.

А потом мы одновременно отключаемся.

Я падаю на стул и роняю телефон на пол, позволяя своему напряженному телу расслабиться впервые с тех пор, как он прислал мне сообщение о яблоке.

– Ух ты. Это было… В общем, не знаю, как это назвать, но больше я такой опыт повторять не хочу, – признается Блейкли. – Не знаю, то ли чувствовать себя благодарной за оказанное доверие, то ли потребовать с тебя подарок за то, что мне пришлось с этим разбираться.

Я устало закрываю глаза.

– Может, и то и другое.

Глава 10

Илай

– Отличная была игра, – говорю я Пэйси, когда мы заходим в раздевалку. – У тебя сегодня были блестящие сэйвы.

Он бросает в мою сторону взгляд, а затем снова отворачивается к своему шкафчику.

– Кончай ко мне подлизываться.

Ладненько.

Итак, мы все еще не разговариваем. Что ж.

Сегодня мы хотя бы выиграли.

И играли несколько лучше, чем в прошлый раз. Я все еще чувствовал себя не в своей тарелке, словно ноги не совсем слушались приказов мозга, но дела все-таки шли на лад.

Поузи хлопает меня по плечу, и мы садимся около шкафчиков.

– Он еще оттает, – шепчет он. – А вот если ты еще раз помешаешь мне спать, я тебя собственноручно прибью.

– Я учту.

Мы стаскиваем коньки и отставляем их в сторону, затем принимаемся стягивать форму. Некоторым ребятам нравится вместе проводить время в раздевалке – не потому, что им хочется полюбоваться на чужие тела, конечно, а потому что это неплохо сближает. И я не против подготовиться к игре в компании, но вот раздеваться после матча… нет уж, спасибо. Если бы форма была на молнии, было бы куда проще – просто расстегнул, и все.

А вот что меня действительно удивляет, так это то, что некоторые ребята меняют нижнее белье во время перерыва между периодами.

Знаете, сколько нужно времени, чтобы сменить нижнее белье, когда ты в полной хоккейной экипировке?

Уйма времени, которое я предпочитаю тратить на более интересные вещи.

– Ты собираешься ей позвонить, когда вернешься в отель?

– Если она не спит, – отвечаю я, снимая с себя насквозь мокрые наколенники.

– Уже знаешь, что скажешь?

– Вроде того. Думаю, просто постараюсь быть честным и объясню, что я чувствую.

Поузи хлопает меня по спине.

– Ух ты, какая невероятно новая идея.

– Не начинай.

– Эй, я слышал об одном баре в Ванкувере, в который мы просто обязаны сходить. Составишь мне компанию, когда вернемся домой? – спрашивает Тейтерс, садясь рядом. Обычно он приходит в раздевалку после игры последним – ну, если мы выиграли матч, – потому что общается с болельщиками, раздает автографы и фотографируется. Он раздал фанатам больше шайб, чем все остальные в нашей команде – и это впечатляет, потому что Поузи отдает шайбы в обмен на шоколадку, и все прекрасно об этом знают. Когда мы выйдем, кругом будут плакаты с предложением обменять шайбу на «Милки Вей». Каждый раз такое происходит.

Я смотрю на Пэйси. Он сверлит меня яростным взглядом в ответ.

– Э-э, нет, – отвечаю я. – Вероятно, в обозримом будущем я останусь дома.

– А, это из-за…

– Замолчи. – Я не хочу, чтобы остальные догадались, что происходит. Последнее, что нам нужно – это чтобы все вокруг узнали о наших проблемах. – Но да, у меня есть кое-какие дела, о которых следует позаботиться.

– А ты растешь над собой, – восхищается Тейтерс. – Ну, ты всегда был ответственным, но вообще это правда довольно зрело с твоей стороны.

– Ты можешь перестать раздувать из этого шумиху?

Поузи наклоняется вперед и шепчет:

– Ему все еще трудно с ней разговаривать. Сегодня он написал ей, что съел яблоко. Это было все его сообщение.

Я стягиваю с себя штаны.

– Пожалуйста, можем мы перестать об этом говорить? Теперь у меня все под контролем.

– Сегодня днем мне так не показалось, – бормочет Поузи.

– Зачем ты идешь за советом к Поузи, если совершенно очевидно, что