Эти три коротких слова - Меган Куин

Они больше моих?

У меня довольно внушительные мускулы. Я знаю, что без рубашки выгляжу отлично. Так они больше моих или нет? Наверное, да, раз уж Пенни дала этому доктору такое прозвище. Так значит, этот доктор с большими мускулами сидит и целый день рассматривает женские интимные части? Я всегда думал, что ее доктор – это какой-нибудь сухой старикашка, которому приходится каждые пять секунд поправлять сползающие с носа очки, потому что он так и не удосужился подобрать оправу правильного размера. И где, спрашивается, доктор Старикашка? И кстати, этот доктор Большие Мускулы – у него есть жена или девушка?

Я, конечно, сказал, что счастье в неведении, но…

Теперь меня так и подмывает пойти и спросить Пенни об этом докторе, но ведь тогда она поймет, что я читал ее сообщения, и захочет умереть от стыда. Я не хочу, чтобы ей было стыдно, но боже ты мой… Мне нужны ответы! У него настоящие мускулы? Она их трогала? Он предлагал ей их потрогать?

А мне, черт возьми, можно их потрогать?

Господи боже. Одно-единственное упоминание чьих-то мускулов, и я уже с ума схожу.

Ну нет. Мои желания тут не главное. Пенни гораздо важнее, и хотя мне сложно забыть обо всей этой истории с большими мускулами, я не собираюсь ставить себя во главу угла – ну-ка, восславьте меня за мой стоицизм! – и просто перестану об этом думать.

Я вытаскиваю из пакета три коробки – две булочки с корицей и фруктовое ассорти, более чем достаточно для завтрака нам обоим. Еще я смешиваю себе протеиновый коктейль, потому что даже в выходные нужно заботиться о своем здоровье.

Порывшись в шкафчиках в поисках тарелок, чашек и столовых приборов, я достаю еду из коробок, раскладываю ее по тарелкам и выставляю на стол. Я подумывал было приготовить Пенни попить чего-нибудь горячего, но я не знаю, что она любит и что ей можно, поэтому с этим лучше подождать до ее прихода.

Кстати, а когда она придет?

Я знаю, что она проснулась.

Может, она снова в ванной? Может, она… сражается с газами?

Не хочу мешать этому процессу.

А что, если ее снова тошнит?

Может, мне стоит ее проведать.

Но что если она переодевается или принимает душ?

Если я застану ее голой, это может свести на нет весь прогресс, которого мы успели достигнуть за последние дни. Особенно после ее сегодняшних сообщений. Я лучше останусь тут и подожду, пока она выйдет сама.

Я принимаюсь просматривать вчерашние новости. У «Полярников» все идет на удивление неплохо, так что с ними придется считаться. Через несколько дней они приезжают на игру, и я точно знаю, что матч будет жесткий. Я бы назвал их нашими главными соперниками, потому что у нас есть ребята, у которых отношения с ними откровенно не задались.

Включая меня.

Я играл с парнем из Американской хоккейной лиги, Реми Гаспером.

Черт, как же сильно я его ненавидел, и чувства эти были взаимными. Мы никогда не ладили.

Черт. Я никогда об этом не говорю, но в ту ночь, когда скончался Холден Холмс, брат-близнец Холси, мы пошли в бар выпить пива. В зал вошел Реми. Я разозлился, стоило мне только его увидеть. Я знал, что он всегда играет грязно. Тот вечер исключением не стал. Он принялся нас подкалывать, нес какую-то чушь о том, что мы плохие игроки… Я не мог позволить ему безнаказанно нас оскорблять. Очень быстро в ход пошли кулаки, и не успел я опомниться, как нас вышвырнули из бара. Холден, впрочем, остался – он в драке не участвовал. Всего через несколько часов после этого он попал в автомобильную аварию. Если бы мы с Реми не подрались, Холдену не пришлось бы ехать домой на этой машине…

Черт.

Даже думать об этом тошно, ведь мы с Холденом были довольно близки.

Я до сих пор живу с чувством вины, и это еще одна тема, над которой я работаю вместе с психотерапевтом.

Я надеялся, что Реми серьезно пострадает на льду и наконец уберется из хоккея, но нет, вместо этого он получил место защитника у «Полярников». Каждый раз, когда мы вместе оказываемся на льду, случается драка.

Фанаты, конечно, от этой ситуации просто в восторге. Меня же это ужасает.

Я увлеченно читаю о вчерашних успехах «Полярников», когда слышу, как в конце коридора кто-то вежливо откашливается. Я поднимаю взгляд от телефона и вижу Пенни, закутанную в длинный махровый халат, клетчатые брюки и, кажется, какую-то водолазку с высоким горлом. Видны только ее руки и лицо: даже на ногах у нее черные тапочки.

Никакого сравнения с ее ярко-розовым платьем.

– Привет, как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Хорошо. – Она принимается ковырять носком пол, избегая смотреть мне в глаза. – Я, гм, вижу, что у тебя с собой телефон.

О черт, она все поняла.

– Да, – говорю я. И как мне поступить? Признаться, что я прочитал ее сообщения? Или сделать вид, как будто ничего не случилось? Наверняка я знаю только одно…

Не сметь.

Ржать.

Неважно, насколько это смешно. Не смей ржать.

А еще не стоит спрашивать о докторе Большие Мускулы.

– Вот как. – Она делает шаг вперед. – Значит, телефон у тебя был с собой все утро?

– Ну да, – отвечаю я.

– Ну конечно, разумеется. – Еще один шаг вперед. – А ты, случайно, не получал никаких сообщений этим утром?

Ну и что мне теперь делать? Прикинуться дурачком? Или сказать ей, что я читал все – начиная с ее пуканья и заканчивая доктором с большими мускулами? Было бы здорово, конечно, сделать вид, что ничего этого не было, но не думаю, что она мне поверит. К тому же мы договорились быть честными друг с другом. Так что, думаю, придется как-то с этим справляться.

– Я действительно получил несколько сообщений. Довольно информативных.

Она поджимает губы и нервно сжимает руки.

– Они, случайно, были не от меня?

Я торжественно киваю.

– Боюсь, что так.

Она закрывает глаза и резко выдыхает.

– Прости, но я пойду суну голову в унитаз и предамся мечтам, что всего этого не было.

Она поворачивается, чтобы направиться обратно в спальню, но я мгновенно вскакиваю со стула и останавливаю ее.

– Эй, тебе нечего стыдиться. И уж точно не нужно совать голову в унитаз.

Она