Королевство иллюзий - Элина Градова
Да, конечно, есть этому оправдание: пока нет наследника, а король в опасности и всё ещё не пришёл в себя, власть в стране крайне уязвима, и дело идёт к перевороту. Но мне-то что? Так ли уж нужна мне в будущем корона супруги короля? Я никогда не была в элите и не рвусь. Так почему же? Ведь сейчас мой мужчина хоть и в больнице, но при мне, нуждается в участии и заботе. Даже без сознания, возможно на каком-то глубинном уровне чувствовал бы моё присутствие. А когда всё болезненное, страшное будет позади, мне бы надо быть около, поцеловать его настрадавшегося, приласкать, пожалеть и уговорить больше не соваться на свою кровожадную родину.
Но что-то восстаёт в душе против такого решения, и я, повинуясь странной тяге, уже строю планы, как скоро наконец-то приведу в чувство короля и вразумлю этого старого дурака, объясню ему на какой тонкой грани он балансирует и что сына чуть не потерял.
Снова выбор! Трудный? Да, непростой, но я определилась: мне нужно в Абекур.
* * *
В своём ледяном доме не задерживаюсь. Лишь собираю всё необходимое в новый рюкзак, он удобный, чуть ли не в половину моего роста и помимо наплечных лямок имеет поясной ремень с крепким металлическим карабином. Если застегнуть на талии, то думаю, никакая центробежная сила его от меня не оторвёт.
За окном темно, по уму надо бы дождаться рассвета. Хоть время движется неравномерно и по-разному в двух мирах, но в Абекуре сейчас тоже, скорее всего, ночь, и будет нереально трудно выбраться из развалин грота на поверхность, но странная неведомая сила продолжает, как магнитом тянуть туда, словно кто-то там остался и ждёт.
Душа моя, не поддаваясь отрезвляющей логике, рвётся, торопится в страшную неизвестность со всей решительной неотвратимостью, на какую только способна. И я, одевшись, положив на дно пару тяжёлых булыжников, использовавшихся когда-то давно для гнёта при засолке капусты, собрав лекарства для короля, немного личных вещей и еду, присаживаюсь на минутку перед дорогой, а потом, не давая воли сомнениям, надеваю свой тяжеленный рюкзак и захожу в портал…
Глава 31
Страшно! Я в жерле зияющей чёрной дыры, уши закладывает от нарастающей скорости и гула, рюкзак тянет так, что кажется, его вырвет вместе с плечами. На этот раз я в переходе миров одна. Даже когда Костя был без сознания, так не тряслась, тепло его тела согревало и успокаивало. И ещё, наверное, ответственность за другого человека мобилизует, забываешь о своих страхах.
Но видно я уже отвыкла от одиночества. За широкой спиной, как за каменной стеной, спокойно и надёжно. Быстро к хорошему привыкается.
Вот за это хорошее и борюсь. После того, с чем столкнулась: гибель Джакопо, располосованная Костина спина, происходящее в Абекуре больше не напоминает райскую сказку. Одна надежда, что мне, как богине, всё так и будет сходить с рук, и что-то реально удастся сделать.
Для начала не сгинуть в воронке неизвестности. Закрываю глаза и отрешаюсь от тьмы, вместо неё представляю Костины глаза, вот эта глубокая озёрная синева меня и спасает, и успокаивает, она для меня всё…
Бамс! Как больно приземляться на камни! На любимого гораздо мягче и приятней. Он всякий раз оберегал меня от боли, умудряясь повернуть так, что сам оказывался на камнях, а я на его широкой груди. Но жаловаться некому и ныть не время, поднимаюсь на четвереньки. Ладони, конечно сбила при падении, коленкам досталось тоже. Высвобождаюсь из рюкзака, которым меня нехило придавило сверху. Там в кармане заветный фонарик, он-то мне и нужен. Вытаскиваю, включаю, работает! Это моя путеводная звезда на сегодня. Закидываю ношу снова на плечи и в путь…
Когда с Костиком вдвоём здесь путешествовали даже не замечала, какая в гроте зверская акустика, чуть столкнёшь камушек, и его падение, удары о другие камни отражаются гулким многократным эхом. Кажется, даже моё дыхание становится громким и множится, ударяясь о стены грота, запуская новую волну, живущую сама по себе.
Фонарик выхватывает совсем немного пространства, ровно столько, чтобы я могла уверенно поставить ногу, всё остальное вокруг — плотная чёрная тьма. Пугающая, замершая и в то же время живая. Не покидает ощущение, что за узким кругом света прячутся чудовища и лишь только ждут моей оплошности: оступлюсь, испугаюсь, вздрогну, и они тут же нападут и растерзают! По спине пробегает холодок, кожа покрывается мурашками, ещё немного, и я приму их за пауков или ещё каких-нибудь насекомых, забравшихся под мою одежду!
Последние метры пещеры преодолеваю бегом, то и дело спотыкаясь, в сопровождении собственного крика ужаса, который, умножившись и исказившись, становится не моим, он больше похож на вопль дикого зверя, пугая меня ещё сильней!
Вылетаю на свежий воздух, тут слегка светлее. Безлунная абекурская ночь, тем не менее, очень звёздная, и ощущение сжатого пространства отпускает…
Уфф! Первое препятствие преодолено! Мой дальнейший план — добраться до дома на холме. Это конечно, опасно, не в том смысле, что заблужусь, а в том, что Матео до сих пор под наблюдением. Как там Джакопо говорил? Белый флаг над домом? Значит, если он поднят максимально, то всё чисто!
Когда мы с Берти явились к Тео в гости, не было никакого флага совсем. Но тогда и сомнений в герцоге ни у кого не было. Значит, это последующая договорённость отца с сыном. Надеюсь, что она ещё в силе…
Мои размышления прерывает неожиданная тень, метнувшаяся в сторону!
— Кто здесь?! — дёргаюсь в ужасе и направляю луч фонаря туда же.
— Это я, Наисветлейшая, — из темноты появляется,
— Пеппе! — кидаюсь к старику, как к родному, — что ты здесь делаешь?
— Жду Вас, — отвечает понуро опустив голову, — простите, Наимудрейшая, что посмел ослушаться приказа.
— Я так рада, что ты его ослушался, — ободряюще жму его ладонь. Он радостно вскидывает глаза, удивлённо жмурится от яркого света, а я замечаю, что старик оброс и осунулся, выключаю фонарь, кидаюсь к нему обниматься, как к родному, — ты устал? Почему не пошёл к Матео?
— Не смог, — вздыхает, — пока сын не в курсе, отец для него живой. И Вас
