Все наши цвета - Инма Рубиалес

Я останавливаюсь как вкопанный посреди улицы, и холодный ноябрьский воздух ударяет в лицо.

– Но я же с ней живу, – возражаю я.

– Тебя почти не бывает дома, Логан. Утром ты учишься, а потом допоздна работаешь. Ты сосредоточен на своем будущем, и это правильно, – добавляет она, прежде чем я успеваю что-то ответить. – Ты вовсе не плохой внук. Просто думаю, что твоей бабушке нужны… подруги.

Я уже собираюсь напомнить о ее подругах из спортзала, но понимаю, что это совсем не то. Раньше, в Хейлинг-Коуве, до того как умер мой дед и она переехала в город, у бабушки была насыщенная социальная жизнь. Ее все любили. И я никогда не задумывался, что ей может этого не хватать.

– А ты стала одной из них, да? – спрашиваю Лию. – Ее подругой?

Она кивает, поджав губы.

– На самом деле мы перестали заниматься уже пару недель назад. Иногда читаем вместе, но в основном просто болтаем. Она рассказывает о своей жизни, спрашивает, как у меня дела – с друзьями, в университете. Я хотела предупредить тебя, потому что… ну, раз я больше не преподаю, будет справедливо, если вы перестанете мне платить.

– Ты хочешь прекратить с ней видеться? – Самому неприятно слышать обвинение в своем голосе. Я не буду ее заставлять, но бабушка стала куда бодрее с тех пор, как в ее жизни появилась Лия. И если та хочет от нее избавиться…

– Нет, – поспешно отвечает Лия. – Я продолжу приходить несколько раз в неделю. Но я больше не ее учительница, Логан. Я ее… подруга, как ты сказал. И мне кажется неправильным брать за это деньги, словно я ищу выгоду для себя.

– Но ведь тебе нужна была работа.

– Это уже неважно.

– Тогда почему ты решила откликнуться на объявление?

– Я хотела помочь родителям с арендой квартиры. Ничего страшного, я могу найти другую работу.

И взвалить на себя новые обязанности? Я и без того не понимаю, как ей удается совмещать учебу, написание книг и занятия с бабушкой. А ведь еще нужно спать. И иметь хоть какую-то личную жизнь. Я не хочу, чтобы из-за этого она перестала видеться с Кенни и Сашей. Тем более – со мной.

– Бабушке нравится проводить с тобой время, поэтому приходи к ней даже просто поболтать. Мы все равно будем платить. Это самое малое, чем мы можем тебя отблагодарить.

– Я не хочу, чтобы мне платили за то, что я ее подруга.

– Тогда придумай, чему еще ее научить. Своди ее – не знаю – в боулинг. Или еще куда-нибудь. А насчет оплаты – без вариантов. Это ее деньги, и она довольна. Можешь настаивать сколько угодно, но мы оба знаем, что я не передумаю.

Лия расслабляет плечи. Значит, я сделал правильный выбор: деньги ей действительно нужны, и она понимает, как и я, что не может позволить себе искать другую работу. Я решаю больше не возвращаться к этой теме. Да и что тут еще обсуждать?

Моя машина припаркована в конце улицы. Я сажусь за руль, а Лия устраивается рядом, когда я включаю зажигание. Может, она и сердится на то, что раунд остался за мной, но я все равно снимаю руку с коробки передач и сжимаю ее колено. Ее нога перестает подрагивать. Бросив на меня взгляд, она нежно поглаживает мою ладонь. Я сразу успокаиваюсь. Это выходит у нас так естественно, будто мы делаем это всю жизнь.

– Но нам же в другую сторону, – замечает она, когда я сразу сворачиваю направо.

– Почему бы нам не заехать на смотровую?

– Поднимемся наверх или останемся в машине?

– Зависит от того, как сильно тебе хочется поговорить.

Теперь она уже открыто улыбается. Увеличивает громкость радио и устраивается поудобнее, и это все, что мне нужно. Я заметил, что мои намеки уже не действуют на нее так, как раньше. Она по-прежнему немного смущается, особенно когда я слишком прямолинеен, но рядом со мной ей стало гораздо комфортнее. И мне это нравится.

На смотровую мы добираемся за двадцать минут. На асфальтированной площадке в тени уже стоят несколько машин.

Я паркуюсь в самом темном углу стоянки, подальше от всех, и не успеваю заглушить двигатель, как Лия уже перескакивает ко мне на колени, устраиваясь верхом.

Я улыбаюсь, прижимаясь к ее губам. Нетерпеливая девчонка.

– Дай мне хоть отодвинуть сиденье.

Кажется, будто ее смех наполняет машину светом. Она держится за мои плечи, чтобы не потерять равновесие, пока я тянусь к рычагу и откидываю сиденье, создавая больше пространства. Ее колени обнимают меня с двух сторон, а пока она приподнимается, я пользуюсь моментом и запускаю руки ей под бедра, сжимая упругие формы. Лия улыбается и вновь накрывает мои губы поцелуем.

Последние недели были… насыщенными. Раньше мы и так виделись каждый день, но теперь оба стараемся выкроить как можно больше времени, чтобы побыть наедине. Я остаюсь у нее, когда Линда ночует у своего парня. Лия приходит ко мне, если бабушки нет дома. А когда таких возможностей нет, выручает машина. Мы словно застряли в замкнутом круге, из которого даже не хочется вырываться. Нам нужно больше, больше, еще больше.

И никто не вправе нас осуждать, учитывая, что это напряжение между нами копилось месяцами.

– Ты всегда так делаешь, – шучу я, когда она привычным движением стягивает с меня шапку.

– Мне нравится запускать руки в твои волосы.

Лия переходит от слов к делу, а мои ладони пробираются под ее футболку. Пальцы скользят по коже, находят застежку лифчика, но расстегивать его не спешу: пусть немного помучается. Вместо этого я крепко обнимаю ее за талию, чувствуя, как учащается пульс, когда она прижимается бедрами к моему стояку.

– Продолжай в том же духе, и окажешься на заднем сиденье.

– Какая прекрасная мотивация.

Я тихо смеюсь. Лия слегка отстраняется, позволяя мне стянуть с нее свитер, и на ней остается облегающая футболка. Конечно, было бы здорово снять и ее, но меня сдерживает мысль о том, что кто-то может случайно пройти мимо и увидеть ее наполовину раздетой. Вместо этого я ловко расстегиваю ее лифчик, не снимая его до конца. Этого более чем достаточно для того, что я задумал.

– Можно? – Ответ известен заранее, но ей нравится, когда я спрашиваю разрешения.

Лия молча кивает, и мои руки начинают блуждать по ее телу. Дыхание сбивается, когда я дотрагиваюсь до чувствительных точек. Я мог бы часами наблюдать, как она вздрагивает от моих прикосновений.

Ее тихий смех и горячие губы, скользящие по моей шее, возбуждают меня еще сильнее.

– Это твоя слабость, – дразнит она.

«Моя слабость – это ты».

Отгоняю эту мысль, она тут лишняя. Не припоминаю, чтобы когда-либо ощущал такую всепоглощающую потребность в ком-то. Даже с Клариссой.

С точки зрения эмоций между нами была глубокая связь, возможно, самая мощная в моей жизни. Я всегда был одиночкой, но с Клариссой мне захотелось поделиться своим внутренним миром. Я впустил ее, и она исследовала его до тех пор, пока не узнала меня лучше, чем я сам. Но даже тогда между нами не было ничего столь же интенсивного. Я никогда не испытывал и трети того притяжения, что ощущаю сейчас.

И каждый раз, думая об этом, я чувствую себя виноватым.

– Ты здесь. – Лия снова целует меня, понимая, что мои мысли уплыли. – Ты здесь, и все остальное больше не важно.

По крайней мере пока мы в этой машине.

Вина, мой вечный спутник, Кларисса, Сэмюэл – все они могут подождать. Именно так я говорю себе всякий раз, когда мы с Лией вместе. Кажется, она делает то же самое. Иногда я думаю, что она использует меня как тихую гавань, место, где можно укрыться от своих проблем.

Но меня это не волнует. Это взаимно.

– Мне нравится целовать тебя, – говорю я, и она улыбается.

– Только целовать?

– И когда ты сверху, вот как сейчас.

– Какой ты сентиментальный.

– Ты позволила мне облапать задницу и грудь. Сейчас