До встречи в моих снах (СИ) - Ветрова Влада

– Тебе бы поучиться, – едко отмечаю я и отнимаю у него карточку с посланием.

От руки написано. Приятно…

– Какой у нее номер знаешь? – между делом, поправляя прическу, спрашивает сын.

Так и тянет съязвить и ответить вопросом на вопрос, но я только отрицательно покачиваю головой и отвечаю тихо:

– Нет.

– Тогда и разговора нет, – невозмутимо отвечает сын. – Нюхай уже и пошли.

– Вот засранец, – ворчу я, но нос в бутон свежей розы все-таки сую, полной грудью вдохнув тонкий чарующий аромат.

– Полегче, платье треснет, – ржет Сашка.

Я быстро ставлю корзину на пол и вместо нее поднимаю свою босоножку, а он, на ходу заталкивая ногу в тапочек, со смехом выбегает из номера.

– То-то же! – грожу я ему вслед и, неспешно обувшись, выхожу.

– Хорошо, что ты успела искупаться. Больше не получится, – замысловато острит Сашка в лифте. И понимаю я это только по его шкодливой моське.

– И почему же? – уперев руки в бока, интересуюсь я.

– У тебя ноги земли не касаются, – хмыкает сын.

Я прыскаю и опускаю взгляд. Ладно, затрещина отменяется, это слишком милый подкол. И, вообще-то, правда. Главное теперь самой розовые очки не примерить. Они очень больно бьются, оставляя глубокие, долго заживающие раны.

За столом я сижу, как на иголках, косясь по сторонам, но похоже, никому до нас нет никакого дела. О вчерашнем происшествии если и не забыли, то благополучно забили. Но где же мой омоновец? Неужели до сих пор плавает? Слишком уж долго! Цветы он мог заказать еще вчера. С ним точно все в порядке?

«Мой омоновец», – хихикает внутренний голос, а я со вздохом закрываю глаза.

– Да придет он, – не то подбадривает, не то издевается сын.

– Ага, – бурчу я, опустив голову к тарелке.

Видеть не хочу, если он снова стебется. Так накрутила себя, хоть на пляж беги! Издевательство какое-то!

– Я ж говорил. Вспомнишь…

– Лучше замолчи, – сердито грожу я ему вилкой, а сын застегивает воображаемую молнию на своем рту.

Я верчу головой и почти сразу замечаю Николая. Но не сразу узнаю, от удивления приоткрыв рот.

Молочного цвета льняные брюки и рубашка свободного кроя с небрежно закатанными рукавами. На ногах – мокасины или вроде того, никогда в этом не разбиралась. На запястье – массивные мужественные часы. Борода кажется короче и аккуратнее, волосы уложены.

Не мужик – а подарок в красивой упаковке. И без тарелки, которая бы точно испортила его появление.

– Доброе, – он за руку здоровается с Сашей, а потом наклоняется ко мне, запечатлев на моих губах чувственный поцелуй. – Возьму себе что-нибудь, – сообщает он и, оставив свой телефон экраном вверх на столе, отходит.

Сашка сияет тульским самоваром, стараясь доесть побыстрее, но не переставая хитро на меня поглядывать, а я сижу с идеально прямой спиной. Точнее, по ощущениям, с колом в заднице.

Не, ну я так не играю. А можно было остаться обычным брутальным симпатягой? К чему это перевоплощение в идеального? Мне потом как из этих зыбучих песков выбираться?!

– Все в порядке? – почуяв неладное, спрашивает вернувшийся с едой омоновец. – У тебя глаза по пять копеек.

– Какие есть, – брякаю я.

– Самые красивые в мире, – говорит он банальность, но таким тоном, что мое сердце сладко замирает и начинает неровно трепыхаться. – Я арендовал кабриолет. Покатаемся до жары?

– Да, – томно выдыхаю я, окончательно расплавившись под его взглядом.

– Отлично, – улыбается он и чмокает меня в губы, прежде чем приступить к завтраку.

Глава 5. Анна

Морок.

Последнее, о чем я успеваю подумать, покидая ресторан, – о данном Сахае обещании. Быстро пишу и отправляю сообщение сначала ей, потом сыну, сообщив, что уезжаю, а потом Коля берет меня за руку. И все. Я растворяюсь в этом прикосновении.

Сладкий розовый морок.

Мы заходим в номера за документами. Я беру еще шляпку, солнцезащитные очки и невесомый шарфик на плечи, чтобы не обгореть, и кажусь самой себе собранной и деловитой, но по факту – уже не соображаю.

У него, оказывается, целая программа. Мы не просто колесим по незнакомым дорогам, он выбирает такие маршруты, что у меня дух захватывает. Водит он расслабленно и уверенно, на хамоватых местных не обращает никакого внимания, я чувствую себя в безопасности и с интересом верчу головой, иногда придерживая норовящую слететь шляпку.

Несколько раз мы останавливаемся, чтобы насладиться видами вместе. Целуемся, конечно. Нежничаем. И видно, что ему происходящее доставляет не меньше удовольствия, чем мне. Если не брать в расчет утро в море.

– Я думал, что хорошо плаваю, – неспешно говорит он, глядя мне в глаза и придерживая мои развевающиеся на ветру волосы, – но я тону, Анют.

Я хвастаюсь за его руку, почувствовав слабость в ногах, и ладонью чувствую его мурашки. И это впечатляет сильнее комплимента. Его искренние эмоции.

– Вернемся в отель? – спрашивает он в районе двенадцати дня.

Солнце уже печет нещадно, но время летит слишком быстро. Мне так хорошо! Не помню, было ли так хорошо с мужчиной хоть когда-нибудь. Просто проводить время наедине. Улыбаться, смеяться, общаться.

– Варианты? – кисло уточняю я, расстроившись, что наша поездка подходит к концу.

– Имеются, – улыбается он.

– Беру! – взбудоражено тараторю я. – На все!

Коля громогласно смеется и целует меня, зажав щеки ладонями.

– Ты чудо. Тогда, план такой. Заправка. И мне тут посоветовали один ресторанчик… Только, умоляю, поедем с крышей и кондиционером. Печет не только изнутри, но и снаружи.

– Отличный план…

Лучше не придумать. Морепродукты тут высший класс, ресторан дорогой, но меня это ничуть не смущает. Я же знаю, что он оплатит. А раз привез, значит, может себе позволить. Да и его сегодняшний прикид, скажем прямо, не из дешевых.

Мы с аппетитом обедаем, а затем снова катаемся, пока не приезжаем к амфитеатру под открытым небом, уже к вечеру. Фотографируемся, снимаем много видео, в том числе совместных, гуляем. Обнимаемся, целуемся… Кажется, он отлипает от меня только за рулем. Да и то, его рука почти всегда держит мою.

Потом мы смотрим потрясающее шоу. И только когда окончательно темнеет, возвращаемся в отель.

Я нагулялась знатно. Ноги гудят от усталости, хочется принять душ и растянуться на кровати, но в мою голову начинают возвращаться мысли. И как-то так выходит, что все они сводятся к одной – он точно ждет продолжения.

У меня начинается легкая паника. И чем ближе мы к отелю, тем она острее. Когда мы останавливаемся между номерами, меня уже конкретно потряхивает. Даже в глаза ему не могу смотреть, так кошмарит.

– Анют, – с укором зовет он, поддев мой подбородок крючком указательного пальца. – Че за фигня, а? – добродушно хмыкает он.

– Я… – блею я и пожимаю плечами, не найдя слов.

– Я же сказал, я никуда не спешу. Аж колотит, – вздыхает он и растирает ладонями мои плечи. – Прекрати это.

– Как насчет вины? – страдальчески морщусь я.

Коля пытается сдержаться, но срывается и громко смеется.

– Ты серьезно? – изумленно вскидывает он брови, когда я совершенно сникаю. – Ты чувствуешь себя обязанной или типа того?

– Типа того, – бурчу я.

– Какая дикость, – бормочет он и зажимает переносицу, раздумывая. Собирается с мыслями и раскладывает все по полочкам: – Я отлично провел день. Потрясно. Лучше он быть просто не мог. Можешь положить своего тараканчика под этот ботинок?

– Могу, – прыскаю я, отведя взгляд.

– До завтра, – мягко говорит он и нежно целует меня на прощание.

Сына в номере не оказывается. Я моюсь, как и планировала, надеваю халат и просто стою напротив большого зеркала в этом бесформенном белом одеянии. Смотрю на себя. Обычная вроде. Симпатичная, да, но вполне земная. А за стенкой один потрясающий мужик выпрыгивает из штанов.

И чего я жду? Когда закончится отпуск или мои родовые пути окончательно затянет паутиной?