Мгновения вечности - Ева Эндерин
– Так-так-так, – перебил его мысли Джерри, когда Кайрос наконец-то повернул в нужный коридор. – Тебя все-таки не забрали в психушку?
Идиот. Джерри Шарп был форменным идиотом, но именно поэтому он так ему нравился. Знаете это отвратительное чувство, когда вы не можете довериться человеку, потому что он говорит только то, что вы хотите услышать? В отличие от прочих подхалимов, Джерри говорил все, о чем думает.
– Не дождешься, друг, – хлопнул его по спине Блэквуд, и они оба направились в кабинет.
– Почему так долго? Ты же хотел послать ван дер Берга куда подальше.
– Мы решили немного поболтать.
Кайрос вошел внутрь и сразу же остановился, выбирая потенциально неплохое место для наблюдения за Кейт. Может, где-то справа посередине, чтобы было легко незаметно повернуть голову? Она-то выберет первую парту, как и всегда, но им с Джерри не особенно нравилось изображать из себя умных девочек с косичками. В узкой аудитории с двумя рядами парт уже успела рассесться большая часть студентов, что сильно осложняло поиски. Из-за свободы выбора предметов зачастую вместе занималась очень разношерстная аудитория. История Древнего мира, к примеру, была доступна уже на третьем курсе, поэтому кому-то здесь только недавно исполнилось пятнадцать. Блэквуд мог бы сдать этот предмет и в их возрасте, но оставил самые простые экзамены напоследок. Ах да, для Кейт он должен притворяться, что ему крайне тяжело дается материал. Не забыть бы.
– Когда-нибудь я смогу поспать с тобой на задней парте, – пожаловался Джерри, поправляя ярко-рыжие волосы.
– Не дождешься, – подшутил над ним Кайрос и открыл портфель, чтобы достать тетрадь и ручку. – Твоя мама должна видеть, что ты прилежный ученик и я хорошо на тебя влияю. Она мне нравится.
– Ты же в курсе, что такие шутки не работают с моей мамой, да?
У миссис Шарп в данный момент был седьмой брак. Каждый раз Кайрос удивлялся, как у этой женщины получалось так быстро и выигрышно менять партнеров. Она начала с обычного клерка, отца Джерри, после него нашла себе уже министра образования, а теперь гордое звание ее мужа носил сооснователь крупнейшего итальянского банка. Такие женщины, как она, должно быть, каждый день смеялись над существованием агентств знакомств.
– Как она, кстати?
– Умотала на Рождество на Мальдивы, но уже вернулась, – обрисовал ситуацию Джерри и поправил фирменный серебристо-голубой галстук академии. Этот жест Кайрос нашел забавным, учитывая, что галстук выглядел так, будто его вчера сжевала бешеная дворовая собака.
– Счастлива в браке?
– Том снял им один из островов, как думаешь?
– Неплохо, – усмехнулся Кайрос. – Почему не поехал с ними?
– В восемнадцать последнее, чего тебе хочется, так это наблюдать за полуобнаженными матерью и отчимом на белоснежном песке.
– А я бы на это посмотрел. Рыжие волосы всегда выгодно смотрятся на белоснежном песке, – подшутил над другом Блэквуд.
Черт, разговоры с Джерри всегда ощущались как бальзам на душу, даже когда душа была изрешечена в клочья.
– Неправда. Нет достоверных свидетельств, что Клеопатра была красавицей.
Улыбка тут же спала с его лица, и Кайрос резко обернулся на знакомый голос, чтобы удостовериться в том, о чем и так догадывался.
– Если ты забудешь об искусстве и кино и обратишься к историческим источникам, то прочитаешь, что Плутарх, например, считал ее скорее харизматичной и умной, чем симпатичной, – продолжала читать лекцию Кейт, пока Эшер с радостью выслушивал ее аргументы. – На монетах ее даже изображали с крючковатым носом!
– Намекаешь, что она была мужеподобна?
Иногда Кайросу было прямо-таки тошно смотреть на эту парочку. Два сказочных ботаника, которые нашли друг друга. Может, он и сам много знал о Клеопатре, но у него никогда не было рядом таких девушек, как Кейт. Никто не стал бы обсуждать с сыном Алана Блэквуда Древний Египет – всех скорее интересовало то, насколько древними были вазы в их доме и за сколько те были выкуплены у коллекционеров. Проблемы белых людей? Вероятно, так и есть, но давайте начистоту: белый был недостаточно светлым для династии Блэквуд.
– Вернемся к обсуждению моей матери или тебе стала интереснее Клеопатра? – заговорщически прошептал ему на ухо Джерри.
– Все рыжие такие вредные? – повернул голову к нему Кайрос. – Или так повезло только мне?
– Вредные и преданные, мы как репейники, – продолжил подтрунивать Шарп. – Если мы зацепились и ты принес нас в дом, то… – Джерри поднял руки в воздух и изобразил переплетение, – мы врастаем прямо в сердце.
– Не думал стать поэтом? – сощурился Блэквуд.
– А у поэтов много женщин?
Судя по тому, что половина существующих стихов была написана о любви, а другая – о том, какую боль та приносит…
– Наверняка.
– Просто я так долго трудился в зале, – изображая волнение, поделился Джерри. – Эти широкие плечи посвящены моей будущей королеве.
– Королеве репейников?
Они оба засмеялись, но момент счастливого единения длился недолго, потому что на занятиях у Маргарет Фокс не забалуешь.
– Открываем учебники на странице десять и внимаем голосу истории, господа! – с порога объявила она.
Фокс вела у них с Джерри право два года назад, и они давно поняли, что разговаривать на ее уроках – самоубийство.
– Кстати, о голосе истории. Тимми жаловался, что ты не дал им поиграть с Кейт, – снова подал голос Шарп, делая вид, что ищет свободную страницу в тетради.
Ладно, видимо, факт того, что на этих занятиях не принято шуметь, каким-то образом ускользнул от Джерри.
– Я думаю, что у наследника бриллиантовой империи достаточно игрушек.
Шарп не знал, но что-то подозревал. Он постоянно дразнил Кайроса по поводу Кейт, но раньше Джерри никогда бы не пересек невидимую черту, потому что существовала нерушимая фигура старшего Блэквуда, которая, словно Колосс Родосский, охраняла внутренний мир Кайроса от вторжения.
– Ты прогнал их, – напомнил Кайросу Джерри. – Они хоть и не блещут умом, но умеют анализировать.
В этом Блэквуд как раз таки сильно сомневался.
– И что же они наанализировали?
– Тимми думает, что ты хочешь трахнуть Рейнхарт.
Шарп произнес это очень тихо и осторожно, но Кайрос все равно вздрогнул:
– Что он думает?!
– Шестая парта, – обратилась к ним профессор
