Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич
— Мы подумали, что ты могла бы насладиться чем-то, что отвлечет тебя от мыслей о Памеле, — предложил Оскар таким мягким голосом, что не могла испытать ничего, кроме ужаса. Медленно и осторожно я повернулась, чтобы посмотреть на него, одетого только в серые треники и больше ни во что. Чернила ползли по его телу, как чума, окрашивая собой каждый участок кожи. Металлические мечи, проколотые через его соски, ловили слабые свет от единственной лапы у кровати, когда он сел. — Ты просила научить тебя немного моему мастерству завязыванию узлов, правильно?
Я лишь смотрела на него, но несмотря на то что я хотела быть мелочной и погрязнуть в своей ненависти и обиде, мой интерес подскочил до пика.
— Ты хочешь научить меня прямо сейчас? — спросила я, посмотрев на Кэла и пытаясь понять, оказался ли он тут случайно или спланированно.
Эти голубые глаза были яркими, и он самодовольно улыбнулся мне.
— Ты можешь попрактиковаться на мне, — подтвердил он, кивая головой, а затем снял свою толстовку.
Его футболка подцепилась вместе с ней, но Кэл, казалось не возражал, бросив обе вещи на пол. Его розовые соски были твердыми, и несмотря на то что он только что кончил в меня полчаса назад, он уже снова был готов. Я видела доказательство тому, когда он снял свои шорты, оставшись полностью обнаженным.
Кэл криво улыбнулся мне, но Оскар щелкнул пальцами, и я одарила его скептическим взглядом.
— Давай я научу тебя узлу «Голова жаворонка», — протянул Оскар, посмотрев на меня в ответ. — Может быть полезным в ситуации для выживания.
— О, я поняла, — начала я, закатывая глаза, когда залезла на кровать будучи все еще в полотенце. — Ты учишь меня этому только из-за возможной ситуации, чтобы выжить?
Рот Оскара искривился в одном углу, когда он взял шелковые веревки в свои руки.
— Нет, еще я рассказываю тебе на случай, если нам нужно будет связать остальных парней, чтобы получить немного гребанного покоя, — Оскар процедил последнее слово сквозь зубы, от чего он стало резким, почти болезненным для слуха.
Теперь, когда я видела его таким, с пылающим взглядом серых глаз, то воспоминала ощущение его рук на моем горле. И, блять, это было хорошо. И, черт подери, если я не была согласна с его решением быть девственником до меня.
Он на самом деле мог кого-то ранить. Но он никогда не причинить вреда мне. Это я знаю, блять, наверняка.
— Теперь, следи за мной, — начал Оскар, его голос сменился от актера-психопата на учительский. Его очки скатились по носу, и он поднял их обратно одним пальцем, прежде чем осмотреть меня поверх оправы. Я делала все возможное, чтобы не улыбнуться. — В шибари есть несколько основных узлов. Начнем с узла «Голова жаворонка». Он не предназначен для связывания, но обычно это первый шаг в остальных узлах, — он сделал петлю из веревки, сложил ее пополам, а затем просунул два пальца в каждую из небольших петель, которые образовались в результате движения.
Я моргнула несколько раз, но он с легкостью сделал это снова. И снова.
Оскар протянул мне веревку.
— Попробуй, — приказал он, так что я попробовала.
Это было не так сложно, как я сначала подумала. Спустя несколько попыток, у меня получилось. Пока я была в процессе завязывания узла, Каллум поглаживал себя длинным, легкими движениями своего кулака. То, как закатились его голубые глаза, как приоткрылись его розовые губы, было почти слишком.
Я немного поерзала, когда протянула веревку обратно, а полотенце спало, упав на пол, и Оскар замер напрочь.
— Черт, — процедил он, но он не перестал наматывать веревку. Спустя мгновение я поняла, что все еще должна наблюдать за его руками, а не за серебристыми глазами, не за опасно прекрасными губами. Я опустила взгляд. — Простой узел, — он закончил свою демонстрацию, мягкий шепот веревки, когда он завязал ее, заставил мое сердце колотиться. — И двойной узел.
Я наблюдала за движениями его татуированных пальцев, но, честно, сейчас я не обращала внимание на урок. Мне просто нравилось то, как он двигался. Он показал мне прямой узел и хирургический узел, а затем перешел к полупетлям.
— Теперь, — наконец приказал он, указывая на Каллума. — Помоги мне связать его, — спокойный взгляд Оскара обратился к Кэлу, но он не мог скрыть капельку пота, которая стекала по его татуированному горлу, между его бицепсами и вниз к пупку, скрывающему его идеальный пресс. — Кэл, прислонись спиной к изголовью кровати.
Каллум подчинился, позволяя нам связать его без жалоб, зацепив лодыжки, шею и запястья за реечное изголовье кровати. От непристойного цвета красной веревки на его бледной коже, на его шрамах, татуировках и длинному, стройному телу танцора, я стала мокрой и набухшей, что, когда я немного подвинулась назад на кровати, мои бедра терлись и удовольствие волной облучило меня.
— Святое дерьмо, — пробормотала я, изучая связанную форму Кэла, его член был толстым, набухшим и пульсирующим от нужды.
Он ни черта не мог с этим поделать. Он находился в нашей милости. Я бы не удивилась, если бы он использовал стоп-слово прямо сейчас.
Каллум лишь на мгновение закрыл глаза и вздрогнул, а потом снова поднял веки и уставился на нас. Я повернулась назад к Оскару, и он стянул свои пижамные штаны по бедрам, проводя пальцем по влажной головке члена. Он потянулся кончиками пальцев вниз, играясь с одним из своих пирсингов. Для меня было невероятно, что кто-то, кто ненавидел прикосновения к себе настолько сильно, имел так много татуировок, такие интимные пирсинги. Он рассказывал о том, что за этим стоит физическая боль, преследующая эмоциональную, но мне нужно было больше.
Когда он будет готов рассказать мне, я буду рядом.
— Подойди, Бернадетт, — сказал Оскар, и несмотря на то что я
