Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... - Лив Янг

чего тело бросает в мелкую дрожь. Сплетае руки между собой. Вновь дразняще медленно заполняет внутри, оставляя бордовые следы от поцелуев на нежной коже спины. Срывает очередной стон. Старательно заглушаю последующие, впиваясь зубами в его руку от бессилия.

Не помогает…

Комната вновь заполняется страстными стонами и мокрыми шлепками разгоряченных тел.

Растягивает удовольствие, слегка касаясь губами чувствительной кожи между лопатками, заставляя просить его двигаться. Позволить закончить начатое.

Руки умело терзают женскую плоть, посылая горячие волны разрядами по телу. Наконец сжалившись, в несколько толчков заставляет излиться новой порцией оргазма, впиваясь руками в простынь и выгибаясь ему навстречу.

– Нетерпеливая, – улыбается, разворачивая к себе лицом, и проводя языком дорожку в ложбинке под грудью, покрывая кожу миллионами мурашек. – Податливая… И такая упрямая…

Улыбаюсь, заваливая его на кровать и взбираясь сверху. Провожу дорожку указательным пальцем по мужской груди, спускаясь ниже, прорисовывая вздымающиеся, покрытые влагой мышцы пресса.

– А ты безумно болтливый, – шепотом фыркаю, перекидывая все еще влажные волосы на бок. – Не надоело?

Его руки обхватывают мои бедра, насаживая их на себя. Тихо вскрикиваю, выгибая спину, откидывая голову назад и касаясь волосами кончиков пальцев, сжимающих талию.

– Меня от таких видов надолго не хватит, – хмыкает, убирая спавшую прядь с моего лица.

Мягко проводит большим пальцем по губам, чем тут же пользуюсь, слегка прикусывая его. Шикает на меня, стягивая влажными пальцами налившуюся грудь.

Хищно улыбаюсь, пройдясь ногтями по широкой груди, со стоном отклоняясь назад.

– Иди ко мне, – запускает пальцы в волосы, впиваясь поцелуем в губы, крепко обхватывая бедра и вновь опуская их на себя раз за разом до потемнения в глазах.

Не сдержав, выдыхаю стон в мужские приоткрытые губы, чувствуя пульсирующие толчки внутри себя и его сильное сердцебиение. На массивной шее проступают капельки пота, и я не раздумывая льну к пульсирующей жилке, стирая их губами.

– Что я буду делать без тебя целый год? – аккуратно веду ноготком по его ключице.

Опасно сверкает взглядом и валит на кровать, угрожающе зажимая пальцами шею и нависая надо мной.

– Только посмей, – хмыкает, припечатывая поцелуем. – Предупрежу Миа. Она к тебе мужиков на километр не подпустит.

Молча смотрю на него, пытаясь запомнить каждую черточку, улыбку и хмурую мимическую морщинку на лбу, пока его пальцы блуждая обрисовывают контур моего лица.

– У тебя будет время все обдумать и остыть от эмоций, – тихо проговаривает, откинувшись на спину. – Я не буду давить на тебя, обещаю… И приму любое твое решение.

– Договорились, – улыбаюсь, удобно умащиваясь у него на груди и устало прикрывая глаза.

– Засыпай, – невесомо чмокает в макушку, прижимая к себе еще теснее.

– Я люблю тебя, – тихо выдыхаю, не открывая глаз, и чувствую, как он мгновенно замирает, боясь спугнуть момент. – И для принятия этого мне не нужен еще год… А вот со своей жизнью мне точно следует разобраться… И я вовсе не злюсь на то, что ты уезжаешь. Знала, что все этим кончится… Меня больше пугают десятки видов костюмов и галстуков на тебе… и тонны бумаг, в которых ты разгребаешься ежедневно, – устало зеваю, подтягивая одеяло и перевернувшись на другой бок, обхватывая его руку своей. – Это все не твое… Оно закапывает тебя настоящего с каждым днем все глубже.

Скользит пальцами по плечам, болезненно сжимая в объятих.

– Просто будь осторожен, ладно? Не хочу объяснять Миа, что произошло с ее отцом… А еще больше не хочу видеть никого из вашей сумасшедшей троицы на операционном столе, ясно?

– Вас понял, мэм, – произносит тихо, мягко чмокая в висок.

Веки требовательно слипаются. Организм больше не может сопротивляться сну, настойчиво отключая сознание.

Где-то за окном слышится убаюкивающий звук прибоя, и я подчиняясь ему закрываю глаза, умащиваясь поудобнее.

– Спокойных тебе снов, мелкая, – тихо шепчет, бережно прижимая к себе обнаженное тело, закрывая от холода и защищая в объятиях от ночных кошмаров. – Спи крепко.

Откидывает голову на подушку, вслушиваясь в женское тихое ровное дыхание у себя под боком.

Кажется, сегодня он долго не сможет уснуть.

Беспросветный косой ливень барабаном стучит по стеклам балкона, пытаясь ворваться в комнату и заставляя съежиться в кровати от сырого ветра.

Недовольно открываю глаза, глядя на часы. Шесть утра…

Миллер крепко спит. Сейчас его даже выстрелом из пушки никто не добудится.

Я улыбнулась. Такой безмятежный… В пижаме… В отличии от меня, идиотки, теперь дрожащей от холода. Осторожно высвобождаюсь из его теплых объятий, выныривая из-под остывшего пледа.

Легкий ветер вперемешку с холодными брызгами мгновенно окутывает обнаженное тело, разгоняя прохладу лучше любого кондиционера, покрывая все тело мурашками. Небо хмурится, периодически взрываясь раскатами молний и грома.

Быстро закрываю раздвижную дверь и окно, погружая комнату в тишину. Собираю разбросанную по полу пижаму и натягиваю на себя. Выуживаю из шкафа вязанный кардиган, накидывая его по дороге из спальни.

Дом все еще спит, погруженный в утреннюю тишину.

Осторожно спускаюсь по лестнице, пробираясь на кухню. Чашка горячего кофе и несколько ломтиков шоколада – это именно то, что мне сейчас нужно дождливым утром.

– И мне кофе можно? – Итан чмокает меня в щеку, появляясь из-за спины. – Доброе утро.

– И тебе, – улыбаюсь, подставляя чашку под кофе-машину.

– В гостевой Майкл и Дженни, – предупреждает он, доставая шоколад с полки. – А у Джейка ночует Тина. Так что не вломись к ним ненароком.

– В моей комнате тоже Алекс отсыпается, – хмыкаю я.

– Этот дом все больше становится похож на коммуналку, – усмехается Паркер.

– А от людей нигде невозможно спрятаться, даже ранним утром, – смеясь ворчу я, намекая на него.

– И не надейся, – бурчит, отбирая чашку кофе и блаженно вдыхая его аромат.

Выходим на террасу, прячась от дождя под ее крышей.

– Я поговорила с Алексом, – сообщаю, забираясь с ногами в кресло.

– И кто победил: «женский эгоизм» или «здравый смысл»? – он с интересом наблюдает за мной.

– Здравый смысл, – фыркаю, отламывая кусок шоколада и отправляя его в рот.

– Горжусь тобой, – улыбается он.

– Кажется, окончательно загнала Миллера в тупик своими разговорами, и он уснул только под утро.

– Женщины, – тяжело вздыхает. – Первые шаги сделаны. С остальным, я думаю, он сам разберется.

Улыбаюсь, отставляя чашку в сторону и закутываясь потеплее