Временный интерес (СИ) - Люда Вэйд
К концу дня усталость накатывает волнами. Скинув туфли, укладываю ступни на системный блок под столом. Полулежу в кресле, свесив руки и запрокинув голову. Семьдесят процентов работы по мероприятию уже выполнено. Я старалась, хочу, чтобы всё было идеально!
Пытаюсь настроиться для сборов домой. Уже давно пора.
Дверь приоткрывается. Из-за неё показывается голова Олеси.
— Так и знала, что ты ещё тут! Завтра вечером! — шепчет она, помигивая.
— Что?
— Ресторан! Завтра в семь вечера. Я стол забронировала! И, между прочим, это было непросто! Там такой контингент, — хитро улыбается она, явно ожидая похвалы. — Готовься! Сразу после работы пойдём.
— Хорошо, спасибо, Лесь. Ты — супер.
Она действительно молодец, заморочилась, организовала вечер. Я нечасто куда-то выбираюсь, а тут поставлю себе галочку — не только работой живу, личную жизнь не забываю.
— В выходные и пятницу никак, там полный аншлаг, — тем не менее оправдывается она.
— Лесь, во вторник отлично, — улыбаюсь я.
В выходные я всё равно не смогу — поеду к маме.
Прощаемся до завтра.
Выключаю монитор, беру сумку и направляюсь на парковку. По привычке кручу в руке телефон, не замечаю, как погружаюсь в мессенджер. Но сообщений нет… А я разве жду?
Домой добираюсь уже без сил и быстро засыпаю.
Утром встаю по будильнику и, вспомнив о ресторане, отпариваю платье. Выбираю консервативный вариант: чёрное платье-сорочка средней длины и белый объёмный пиджак на одной пуговице. Вечером планирую просто накинуть его на плечи — получится нужный образ для выхода в свет. Надеваю туфли на комфортной шпильке — чёрные, с металлическими деталями. В руки беру подходящую по стилю сумочку с длинным ремешком.
Если будет время и настроение, накрашу губы помадой сливового оттенка — он мне очень идёт. Или же оставлю нюдовый тон, как сейчас.
Быстро колдую над причёской. Мои волосы средней длины, и в обычный будний день я собираю их в простой хвост, но сегодня верхние прядки укладываю в лёгкую гульку на макушке, фиксируя шпильками, а остальные оставляю свободно струиться по плечам. Получается трендовая среди девочек-подростков причёска. Мне нравится такое сочетание взрослых шпилек и юной гульки.
Я довольна своим образом, пусть и чуть не опоздала на работу из-за сборов. День проносится стремительно — и вот уже вечер. Мы оказываемся в элегантном ресторане, интерьер которого наполнен морской тематикой. Заведение не из простых — по уровню сравнится с тем, куда мы ходили с Глебом. Мягкая музыка льётся фоном, зал постепенно заполняется гостями, среди которых я замечаю известные лица нашего города.
Глава 12
— Боже, здесь потрясающе! — восхищается Олеся. Мы только зашли, а она уже успела обследовать каждый уголок. — Внизу справа от входа организована летняя веранда, а на втором этаже балконы — там особые места, туда не прорваться! — заговорщически шепчет мне она, будто мы собирались туда пойти.
Поднимаю голову: наверху, действительно, организованы вип-места, откуда прекрасно видно весь зал и наш столик в том числе, ведь мы сидим в самом центре.
— Да, очень красивое место, — соглашаюсь я, обводя взглядом окружающую нас обстановку. Интерьер создаёт иллюзию плавания: сидящие за столиками словно движутся по волнам, а где-то опускаются на дно, наблюдая подводный мир.
За ужином мы проводим около часа, а затем у меня начинает звонить телефон — это мамина соседка и помощница. Я инстинктивно напрягаюсь, выхожу из зала и пытаюсь найти место, где можно спокойно поговорить. На ходу принимаю вызов.
— Да, тёть Галь?
Не могу разобрать слов в трубке.
— Не слышу, сейчас минутку.
Иду дальше.
— Мариночка… — доносится её встревоженный голос.
Забегаю в какое-то пространство…
— Сейчас слышу, говорите.
— Марина, ты только не переживай!
О, Господи!.. Только не эти слова!
— Говорите, тёть Галь, с мамой что-то?
— На скорой увезли, упала… Мариночка, я сразу почти увидела. Помидорчиков ей занесла и увидела…
Врезаюсь свободной рукой в перекладину перед собой, чтобы устоять. Крепко сжимаю её побелевшими пальцами, но боли нет. Моё сердце бешено колотится, в висках пульсирует, в горле мгновенно ком встаёт.
Мама, мамочка! Ну почему⁈
Слышу сзади хлопок двери — вспоминаю, где я.
В глазах собираются слёзы, силой воли не даю им скатиться по щекам. Поднимаю голову и, выдыхая, направляю поток воздуха на лицо. Надо собраться!
— Когда? — спрашиваю, не узнавая свой голос.
— Увезли… Да вот недавно, в нашу местную, на Солнечной. Звонила туда, но мне ничего не сказали. Родственникам только говорят… Но она в сознании была…
— Да… Я сейчас сама позвоню и приеду. Вы… хорошо, что сообщили. Спасибо, тёть Галь.
— Приедешь, Мариночка? Ой! Лене не понравится, скажет, подорвала тебя, работа же…
— Приеду сейчас, всё в порядке…
— Далеко же и поздно уже. Я завтра постараюсь съездить и узнать всё…
— Нет, — обрываю я, — приеду. Спасибо, тёть Галь!
— Ох, Мариночка, не переживай сильно, всё хорошо будет! Скорее всего, обморок просто, она в сознании была, когда увезли!
Она не кричит, но её голос разрывает перепонки и набатом стучит у меня в голове. Не в силах терпеть эту муку, сбрасываю звонок, не попрощавшись.
В ступоре смотрю на телефон, будто он может мне чем-то помочь. Моё дыхание дрожит, тело сковывает озноб.
— Марина, всё в порядке? — Как сквозь толщу льда, до меня доносятся звуки.
Вздрогнув, резко оборачиваюсь.
Глеб.
Стоит близко и смотрит почти в упор. Его рука хочет коснуться меня: перевожу взгляд на неё и наблюдаю, как ладонь ложится мне на локоть, движения кажутся как в замедленной киносъёмке. Встряхиваю головой, пытаясь прийти в себя.
Дверь снова хлопает, и я замечаю мужской силуэт с сигаретой. Невольно морщусь — ненавижу запах табака.
— Это место для курения, — поясняет Глеб. — Пойдём?
Направляет меня к выходу.
— Что случилось? — Он тревожно всматривается мне в лицо.
Обхватываю ладонями щёки.
— Мама…
— Что с мамой?
— В больницу увезли, мне к ней
