Жизнь после предательства - Дарья Дятлова
— Я подумаю, давай уже побыстрее заканчивай, я спать хочу. — спать? Ага щазз.
— Давай лучше фильм какой-нибудь посмотрим или почитать тебе? Я же книгу тебе принесла.
— Ничего не хочу, только спать… а что за книга? — попался дружочек, я же вижу, что ему уже осточертело без дела лежать… ничего, мы тебя растормошим, не мытьем, так катаньем.
— Ну… я вообще привезла тебе, Повесть о настоящем человеке, о великом летчике времен Великой Отечественной… начинаю быстро вводить его в сюжет, пока он не передумал слушать.
— Да слышал я о такой повести… — перебивает меня он.
— Но, если ты не хочешь читать об этом, если тебе неприятно… можем в интернете что-нибудь найти. Просто, я думаю, тебе надо еще раз это прожить и на примере этого Маресьева понять, что тебе делать…
— Не надо мне ничего понимать… не хочу жить калекой… и не буду… — и тут я не выдерживаю, отвешиваю ему такую хорошую пощечину, что сама себе удивляюсь.
— Что ты раскис, как слюнтяй… ты же мужчина, спортсмен… ты же прекрасно понимаешь, что тебе можно сделать протез… что люди с этим прекрасно живут. — меня уже несло по просторам вселенной, просто мне было неприятно слушать эту ахинею… умру… жить не хочу… копаюсь в телефоне и нахожу историю Вани, её я подготовила заранее, как аргумент. — Смотри сюда, смотри… видишь этого мальчика? У него рак последней стадии… ты думаешь он плачет? Нет, ему больно, но он шутит, разговаривает, смеется… он борется с болезнью, хотя его маленький мозг уже понимает, что ему недолго осталось. Он боец! Он не хочет расстраивать свою маму, поэтому ведет себя так мужественно… а ты… ты свою мать до могилы доведешь скоро, она уже на глазах в старуху превратилась… ты… ты полностью здоровый, руки на месте, голова на месте… только с ножкой проблема. Борись… борись, черт возьми… ради нее борись и не опускай руки, понял?
Выпалив все это на одном дыхании, просто ухожу в ванную, чтобы немного отдышаться… я его прибью точно, если он за ум не возьмется. Через десять минут иду обратно в палату, Игнату уже делают уколы и дают таблетки. Медсестра уходит, я смотрю на него, не мигая.
— Что было так кричать… читай давай свою повесть… — говорит и отворачивается к стене.
— А ты спать будешь, да?
— Нет, не буду… читай. — голос усталый и какой-то обреченный… бедный мой, любимый… мы справимся… держись…
Сегодня мы прочитали пять глав… я смотрю, Игнатка мой уже клюет носом, поэтому решила его больше не мучить и ехать домой. Дел перед отъездом у меня полно. Кроме того, что нужно уломать его, так еще и с родителями нужно поговорить, чтоб отпустили сына со мной. Продумать, что взять с собой. Начиная с еды и заканчивая постельными принадлежностями.
— Ну я, наверное, пойду, перед отъездом дел куча… а ты пока подумай. Я все-таки очень прошу тебя поехать со мной, помоги мне, пожалуйста.
— А Инга почему не поможет? — что ему больно от воспоминаний о ней, было видно по выражению его лица… бедный мой родненький, почему мы любим тех, кто не любит нас… как не справедлива жизнь…
— Она с мамой уехала в Европу, на закупку женской одежды. — уже вру, что придется.
— Хорошо, а скоро приедет… — в глазах загорается надежда и тут же гаснет. — Да в принципе какая разница, когда она приедет… она же меня бросила...
— Пока, отдохни хорошенько, завтра утром увидимся. — если он не согласится ехать, я его усыплю и в машину загружу.
Глава 13
Выехав из госпиталя, решила заехать в ближайшее кафе, надо было все продумать в полнейшей тишине. Первым делом звоню маме Игната.
— Надежда Витальевна, это Юля… я могу с вами поговорить? — если его родители не согласятся, я ничего не смогу сделать, тем более, если еще и он сам будет против.
— Юленька, мы сейчас в госпиталь едем… а ты где?
— Я тоже возле госпиталя, в кафе Сириус, мы можем поговорить до того, как вы пойдете к Игнату?
— Конечно. Я знаю, где это кафе, мы там сидели, ждали, когда сыну операцию сделают, мы сейчас будем, подожди нас. — мама Игната отключилась, а меня начало медленно трясти… смогу ли я вытащить его из этого состояния… не много ли я на себя беру… не много… смогу… хотя бы попытаюсь…
Достаю из сумки блокнот, начинаю записывать… так… продукты, записываю все, что понадобится нам в деревне, от соли до кастрюли… Еды беру на неделю, закончится, закуплюсь в соседних магазинах. На всякий случай прихвачу пару одеял, пару подушек, постельное… Таак, третьим пунктом записываю разные игры для времяпрепровождения… шашки, шахматы, тетрис где-то дома валялся… да, монополию надо взять, ноут. Так, четвертое, поговорить с врачом, взять у него список лекарств и витаминов, а также рекомендации и рацион питания, вроде все. Сейчас с родителями Игната договорюсь и поеду готовиться. А да… еще вещи личные его надо взять… телефон, комп…
Через двадцать минут Надежда Анатольевна уже сидела за столиком напротив меня.
— Ну как он, ты была у Игната? — женщина говорила, волнуясь и нервно заламывая руки. — Все так же лежит, отвернувшись к стене и не хочет никого видеть?
— Не волнуйтесь вы так, да, я была у него, — через стол взяла руки его мамы в свои и крепко сжала, пытаясь хотя бы таким способом ее успокоить. — Он пытался со мной этот трюк проделать, но я на провокацию не поддалась. Потом хорошо покушал домашней лапшички, помыла его, побрила переодела в чистое, и мы даже почитали книгу.
— Не могу в это поверить, правда? — Надежда Анатольевна высвободила одну руку и вытерла скупую слезу, которая сорвалась с уголка ее красивых глаз. — Спасибо тебе, родная, спасибо… он сильный, он справится… только надо ему немного помочь…
— Вот об этом я и хотела с вами поговорить… — блин, я даже не знала, как начать этот разговор. — Игната завтра после обеда выписывают…, и я хотела бы спросить вашего разрешения забрать его в деревню…
— Да, врач говорил нам о выписке, мы с отцом ему комнату оборудовали у нас в доме… в какую деревню… — до нее только сейчас дошло, что я сказала и она уставилась на меня, не мигая.
— Понимаете… ну как бы вам сказать, как объяснить… вы слишком с ним сюсюкаетесь, а с ним нужно, сейчас особенно, говорить так, как будто ничего не произошло… он мужчина, не ребенок.
— Для
