Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Я снова бросаю взгляд на Эйса. Веселье, которое он пытается сдержать, заставляет меня ухмыльнуться. Он беспокоился о том, как пройдет это интервью, но старший брат иногда забывает, что я могу с этим справиться. Возможно, у меня не такой подход к бизнесу, как у него, но у нас одни и те же цели: защитить семью и развить бренд. Именно в таком порядке.

— Не возражаете, если мы сделаем несколько фотографий этого места? — спрашивает репортер, все еще набирая текст на своем телефоне.

— Вовсе нет. — Мой взгляд устремляется к фотографу, ее длинные темные волосы перекинуты через одно плечо, сумка с фотоаппаратом висит на другом. Я наблюдаю, как она прислоняется к стене, меняя положение, чтобы получить нужный кадр. Она изучает экран фотоаппарата после нескольких щелчков затвора, и я отмечаю, с какой сексуальной уверенностью она перемещается по помещению.

Я достаточно самонадеян, чтобы понимать, что если заговорю с ней и поинтересуюсь деталями ее профессии, то без труда договорюсь выпить сегодня вечером. Привлечь внимание женщины никогда не было для меня проблемой. Обычно проблема в том, чтобы удержать мое. Я провожу бессмысленные моменты с незнакомками в поисках удовольствия, одновременно пытаясь отыскать в себе кого-то, кроме отца. Или мужа. Или вдовца.

— А в окрестностях Фиаско продается какой-нибудь другой бурбон, кроме «Фокс»?

Я улыбаюсь тому, как тихо она задает мне этот вопрос, подходя ближе. Ее камера щелкает, фокусируясь на бочках с бурбоном, сложенных вдоль задней стены помещения.

— На полках магазинов представлено множество марок бурбона. Встречаются даже коллекционные.

Мюррей прочищает горло, пытаясь вернуть мое внимание.

Я думаю, что сейчас самое время завершить это интервью, поэтому направляюсь к нашим самым старым бутылкам.

— Как насчет того, чтобы достать парочку моих любимых блендов10 и устроить настоящую дегустацию?

Два часа спустя я узнал, что Мюррей Экройд проработал в полиции Нью-Йорка в общей сложности двадцать четыре часа, прежде чем прислушался к своей интуиции и решил уволиться. Я бы и не узнал об этом, если бы мой брат, Грант, не задержался сегодня в бондарне допоздна. Он по-прежнему занимается обжигом бочек в конце недели. Может, он и создал один из лучших и самых востребованных бурбонов, которые мы продавали в прошлом году, но мой брат по-прежнему наслаждается своей рутиной. Завершение недели в бондарном цехе вместе с остальными членами команды — часть его работы.

— Привет, ковбой, — кричит Лейни, проходя мимо с их собакой Джулеп.

Грант поворачивается к ней с широкой улыбкой.

— Сейчас иду, милая, — он пожимает руку репортеру. — Мой босс готова закругляться, — говорит он, кивая в сторону Лейни.

Мюррей смеется и тоже кивает.

— Было приятно, Грант.

Похлопав меня по плечу, брат говорит:

— Сегодня я собираюсь провести время с моими маленькими цветочками, верно? Они хотели повидать Джулеп, так что, возможно, я возьму ее с собой. Лили сказала Лейни, что ей нужно научиться быть собачьей мамой.

— Я не хочу знать, что, черт возьми, это значит. — Я с улыбкой качаю головой, засовывая руки в задние карманы. Мои девочки любят браться за проекты: строить птичий заповедник, продавать полевые цветы на обочине дороги, а последним было создание описи браслетов дружбы каждого жителя Фиаско. Но если прислушаться к интуиции, скорее всего, они снова заведут разговор о собаке. — Что бы ты не предложил, я не против. Приходи около семи вечера.

У меня нет конкретных планов, просто мне нужен вечер вне дома. Мои родные с удовольствием проводят время с девочками. Это дает мне шанс сделать что-то для себя, что практически невозможно, когда ты единственный родитель.

Я снова бросаю взгляд на фотографа. Она как раз в моем вкусе — красивая, легкая и нетерпеливая. Это единственный тип взаимодействия, который мне нужен — поверхностный. Провести вместе вечер, пофлиртовать, потрахаться, а потом вернуться к своей жизни.

— В большинстве статей и социальных постов, которые я видел, предполагалось, что ваша ковбойская серия — это дань уважения трудолюбивым мужчинам этой страны, но, кажется, я только что выяснил истинную причину, — говорит Мюррей с легкой улыбкой.

Если кто-то и мог очаровать их, то не я, а моя невестке Лейни.

— Разве не женщина обычно стоит за самыми лучшими вещами? У меня дома две девочки, которые пробуждают во мне все самое лучшее.

Он мягко кивает и улыбается в знак согласия.

— Если мне удастся убедить редактора скорректировать тон этой статьи, то незадолго до публикации с ней поработает специалист по проверке фактов. — Он складывает руки на груди. — Обычно убедить меня непросто, Линкольн. Но я ценю историю. Историю, которая объясняет причины. — Наклонив голову в сторону баков с суслом, он добавляет: — Даже больше, чем науку, лежащую в основе того, что вы здесь делаете.

Я догадываюсь о просьбе, которая сейчас последует, по языку его тела.

— Твой брат, Грант, раньше работал в полиции Фиаско, — говорит он, пока я жду вопрос. — У него, случайно, не осталось кого-нибудь в полиции, с кем я мог бы поговорить о хаосе, творящемся на границе Теннесси и Кентукки?

Это не тот разговор, который заводят спонтанно. Ясно, что у Мюррея были скрытые мотивы. Небольшой участок Фиаско проходит вдоль юго-восточной границы Кентукки, прилегая к границе штата Теннесси.

— В последнее время там неспокойно. Поступают сообщения о пропаже лошадей, а потом находят их расчлененные останки, — говорит он, снова убирая телефон в карман. — Очень тревожно. Особенно в стране лошадей.

И хотя я беспокоюсь о безопасности нашего маленького городка, я избегаю того, что не имеет отношения ни ко мне, ни к «Фокс Бурбон». Это одна из таких вещей.

— Я вырос в Фиаско, Мюррей. Тут все всех знают. И ходит множество сплетен о том, кто сбежал от несчастливого брака или пропал без вести. Возможно, тебе стоит поискать информацию в «Teasers». От этой команды ты узнаешь гораздо больше, чем от полиции Фиаско. Особенно от моего брата. — Грант не станет разговаривать с этим парнем, ни за что.

— Справедливо, — говорит он, со смехом поднимая руки.

Фотограф улыбается, подслушав разговор.

— В городе есть неплохой бар, «Midnight Proof». У них лучший бурбон «Фокс». А еще это заведение моей лучшей подруги. Что думаете? — Мое приглашение предназначено для тех, кто захочет присоединиться ко мне.

— У меня крайний срок, — отказывается Мюррей. — Но спасибо, что уделил время, Линкольн. — Он пожимает мне руку и просит фотографа сделать определенные снимки.

Она кивает в ответ на его указание и начинает щелкать затвором. Я наблюдаю за тем, как она улыбается экрану своей камеры, а затем оглядывается в