Побочный эффект - Ольга Вечная

Поэтому, не имея возможности сбежать с работы и не найдя лучших вариантов, я спускаюсь в фойе и прошу девочек сварить кофе. А потом, стиснув зубы, нажимаю в лифте кнопку с цифрой четыре.

В административном блоке намного веселее, чем в хирургии. Из комнаты отдыха раздаются крики, как будто мужчины играют в приставку.

- Слева! Бей его! Бей!

- Вижу, что слева! Давай его мне! А-а! Меня убили!

Надеюсь, что в приставку.

Из кабинета пиарщиков доносится попса. Я быстро прохожу мимо пустого конференц-зала, стучусь в дверь Эккерта. Открываю.

И тут же мешкаю!

Наверное, стоило дождаться разрешения войти. Вдруг он не один или занят чем-то?

Тимур сидит за столом в наушниках и смотрит в ноутбук. Он так увлечен, что не сразу замечает вторжение, и у меня появляется возможность рассмотреть его профиль.

Все же Эккерт сильно изменился с универа. Но при этом... остался таким же отстраненным. Да, как будто между ним и остальными смертными существует невидимая дистанция.

Не помню за Тимуром неадекватных поступков, однако на меня он почему-то всегда действовал устрашающе. И теперь, когда он стал больше (и богаче), это ощущение лишь усилилось. Темные, чуть вьющиеся волосы, смуглая кожа. Я на его фоне белая, невзрачная, словно чья-то тень. Не понимаю, зачем он мне помогает.

Тимур поднимает глаза, и в них проскальзывает что-то острое. Раздражение? Хочется поежиться.

Но я силюсь улыбнуться.

- Извините, вы заняты?

Он чуть расширяет глаза, снимает наушники.

- Что-то случилось? Мне нужно досмотреть тут.... кое-что.

- Надеюсь, не ролик в сети о том, как иссекать постцистостомический рубец? - уточняю я обличительно.

Именно эта операция нам предстоит через час. Если простыми словами: полгода назад врачи в другой больнице подарили пациенту жизнь после аварии. Наша цель - подарить ему полноценную жизнь без боли.

Отдать мне должное, несмотря на нервный предсрыв, слово «постцистостомический» я выговариваю без запинок. И тут же понимаю, что шутка не зашла.

Снова. Да черт возьми! Эккерт всегда был душным.

Я уже собираюсь закрыть перед собой дверь и бежать с криками «Спасите!», как вдруг уголки его губ странно дергаются. Приободрившись, я захожу в кабинет.

- Это было бы забавно, - говорит Тимур. - А такой ролик есть?

- Вообще-то да. Я уже погуглила и изучила.

- Тогда мне можно расслабиться. - Он вдруг откидывается на спинку кресла и, заведя руки за голову, потягивается.

Это уж как-то слишком, но ладно.

- Кофе? - улыбаюсь я и без разрешения ставлю чашку с напитком на его стол.

Кое-что в госке я усвоила хорошо: прежде чем просить поддержки у начальства, необходимо его умаслить, словно ломоть хлебушка.

- Очень заботливо с вашей стороны, - отмечает Эккерт с явным скепсисом в голосе. - Даже чересчур. Чем обязан?

К чашке он не притрагивается, во взгляде мелькает предостережение.

- Во-первых, это ваш кофе… - говорю я, усаживаясь.

На губах Тимура растекается неоднозначное подобие улыбки, и это снова приободряет

- Во-вторых, уж очень хочется попасть на вашу операцию, и это взятка.

- Я же и так сказал вам готовиться.

- Да, но я пришла сдаваться. - Поднимаю ладони. - Я никогда не оперировала мужчин. Простите.

- Ничего страшного. Я все сделаю сам.

Может, Эккерт и стал красавчиком, но беседы ведет так же скупо.

В этом мы, впрочем, похожи.

Я молчу, пытаясь таким образом сообщить ему про первое слушание (да-да, знаю, люди не умеют читать мысли, а вы теперь знаете, почему у меня нет парня).

Он, видимо истолковав мое молчание по-своему, поворачивает ко мне экран, а там на паузе фильм «Властелин колец».

- Вы умеете удивить.

- Алёна, - вздыхает Эккерт, - вечером у меня ужин с будущим, я надеюсь, инвестором. Вот, готовлюсь. Он большой фанат. Но как по мне - нудятина.

- Ясно. Знаете, я думаю, не стоит употреблять слово «нудятина», если инвестор фанат.

- Не люблю лгать.

- Тогда вам следует как можно скорее полюбить эту историю.

- Я стара-аюсь, - тянет Тимур с мучением в голосе. - Но это невозможно. Эльфы, какие-то орки.

- Давайте я вам расскажу, в чем идея, - удивляю саму себя. - Вкратце. Полагаю, вам понравится.

- Серьезно? - Он выглядит заинтересованным.

- Я читала книги в школе, а мой отец фанат фильмов, мы их смотрели раз пять. Вот, кстати, дальше будет интересный момент. Можно?

Я обхожу стол, беру мышку и чуть мотаю видео вперед.

- Сцена очень эмоциональная. В ней... прекрасная эльфийка Арвен, рискуя жизнью, спасает раненого Фродо от призраков. Всегда хочется плакать на этот моменте.

Эккерт прочищает горло, и я ловлю себя на том, что мы находимся на расстоянии менее полуметра друг от друга. Тут же выпрямляюсь, но он подтягивает стул (длинные же руки), и мне приходится сесть еще ближе.

Буквально сантиметрах в десяти.

Я нажимаю play.

Господи.

И мы вместе смотрим кино.

С Тимуром Эккертом. Наш с папулей любимый фильм.

Причем эту нелепейшую ситуацию спровоцировала я сама!

Прекрасная Арвен скачет на белом коне, а мы с Эккертом дышим одним воздухом. Я не отрываю взгляда от монитора, размышляя о том, что, когда шла сюда, вовсе не собиралась флиртовать.

Глава 11

Наши плечи соприкасаются. Я тут же меняю положение и случайно задеваю Тимура коленом. Сердце начинает бешено стучать.

Обычно я предпочитаю не нарушать физические границы не нуждающихся в помощи людей. И не привыкла, чтобы нарушали мои.

Мы оказываемся так близко, что можно вдохнуть его запах. Вернее, я делаю это, сама того не желая.

Арвен продолжает нестись по лесу. Быстрее, пожалуйста, милая.

От Эккерта пахнет чистотой. Мылом или гелем для душа. Ни туалетной воды, ни вызывающего дезодоранта. Неизвестно, как запах может подействовать на пациента, и хирургам не рекомендуется душиться.

Почему-то соблюдение этого простого правила удивляет меня. И успокаивает.

Я предпринимаю попытку отодвинуть стул, но тот слишком тяжелый, да еще и скрипит на весь кабинет. Оставляю эту явно неудачную затею и расслабляюсь. А потом чувствую, как приятное тепло обволакивает живот.

Сильнее напрягаю ноги.

Одна рука Эккерта лежит на столе, вторая - на его бедре. В сантиметре от моего.

Еще никогда Арвен не двигалась так медленно. А нервное напряжение не сгущало воздух столь сильно.

- Вот. Сейчас она скажет, смотрите, - говорю я, чувствуя,