Альтер Эго (СИ) - Villa Orient

На нём снова футболка, только сегодня белая, и джинсы с кедами. Он не висит в телефоне, а просто стоит, вглядываясь в толпу. И он широко улыбается, когда видит меня. Его улыбка настолько заразительная, что я краснею и тоже начинаю улыбаться, как идиотка. Я не помню, чтобы кто-то когда-то так на меня смотрел.

— Привет, — он наклоняется и целует меня в щёку, — ты очень красивая.

Это неожиданно, но приятно. Мы с мужем редко ходили на свидания. И я, конечно, каждый раз волновалась, но абсолютно зря, потому что мой бывший был бесчувственным чурбаном, который совершал определённые действия, чтобы сделать меня своей женой, как по инструкции, без души.

Знаете, как говорят: если мужчина скуп на слова и комплименты, то вам достался настоящий мужик, и его нужно судить по поступкам. На самом деле к настоящему мужику это никакого отношения не имеет. Просто человек не испытывает чувств, он эмоциональный инвалид, не умеет общаться, выражать свои мысли и чувства, а часто он к вам просто ничего не чувствует. Теперь я знаю многих мужчин — сильных, привлекательных и по-настоящему мужественных. Они умеют делать комплименты, чувствуют, любят и не боятся это показать. И от того, что они поцелуют свою жену и скажут, какая она красивая, они не перестанут быть мужчинами. А вот если мужчина этого не делает, то это повод задуматься.

У нас с мужем всё довольно быстро закрутилось. Буквально через полгода мы уже были мужем и женой, а свидания остались в прошлом. И я не думала, что когда-то вернусь в категорию женщин, которые ходят на свидания. Бывший муж отбил у меня охоту вступать в отношения, чтобы не разочароваться, чтобы никогда не узнать, чем это закончится.

— Привет, — мои щёки окончательно заливаются пунцовой краской, и я опускаю глаза. Выпускница школы благородных девиц, не иначе.

— Пойдём?

— Да.

Мы входим на территорию выставочного комплекса.

— Я тут очень давно не была.

— Я тоже, хотя живу здесь рядом.

— Это запрещённый приём. Мы не пойдём сегодня к тебе в гости.

— Хорошо. Не сегодня.

Отличное уточнение. Я сама всегда себя хвалю за все глупости, сделанные и сказанные, ну а кто же ещё.

— Помнишь, как тут всё начиналось?

— Нет, меня тогда ещё даже в проекте не было.

Он смеётся.

— Меня тоже, но в 2019 году тут праздновали восьмидесятилетие. Так я узнал, что всё начиналось в тридцать девятом году с Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, а отстраивать павильоны и менять ландшафт по проекту стали только после войны. Тогда же это место стали называть Выставкой достижений народного хозяйства.

Я не знала этого, но без подготовки не смогла бы вытащить из памяти и рассказать, а он мог.

— Ты готовился?

Он рассмеялся, а мог бы обидеться.

— Нет.

— Прости. Из интересных фактов я помню только про фонтан и почему скульптур шестнадцать, хотя республик было пятнадцать.

— И почему?

— Потому что, когда строили фонтан, была ещё Карело-Финская республика, которая потом получила автономию. Это вон та девушка с ёлочкой. Давай посидим здесь.

Мы сели на бортик фонтана. Когда так сидишь рядом с текущей водой и очень приятным человеком и смотришь на красоту вокруг, становится даже почти хорошо.

— Говорят, здесь есть бункер, под павильоном «Дружба Народов», а подземный вход прямо под статуей Ленина.

— Но туда ведь не водят экскурсии?

— Не знаю, но я был бы не против оказаться там с тобой вдвоём и без экскурсии на пару дней.

— Ты бы довольно быстро об этом пожалел.

— Не думаю.

Нужно переводить тему или заканчивать этот разговор, потому что он переходит в небезопасное для меня русло.

— Тут красиво. Иногда нужно выходить погулять.

— Расскажи о себе.

— О!

Это было почти отчаяние, потому что я не знала, что можно безопасно рассказывать, что не используют против меня. Поэтому обычно не рассказывала ничего, но сейчас нельзя было проигнорировать вопрос. Он и так уже считает меня не от мира сего.

— Я работаю аналитиком в Министерстве иностранных дел, живу в квартире, которую иногда забываю запирать, когда ухожу на работу. И у меня есть кошка. Да.

Вот так, да, просто и безопасно. Вроде бы содержит некую информацию, но ничего важного.

— Кошка, значит, — он усмехнулся. — Как попадают в МИД?

— По-разному. Я училась в МГИМО, работаю по специальности. А ты где учился?

— В ПТУ на механика.

— О! Так ты механик!

— Не удивляйся, я даже работаю автомехаником в сервисе.

— О! — я снова искренне удивилась, зная, что работает он не только механиком.

Это и правда странно. Я почему-то представляю его в спецовке в сюжете какого-то немецкого фильма для взрослых. Он в масле с инструментами, крутит гайки в машине навесу, рукава закатаны, а мышцы напрягаются от усилий. И он отвлекается и смотрит на меня, а я пылаю. Я пытаюсь сбросить это видение. Стала бы я представлять то же самое, если бы мы встретились при других обстоятельствах? Не знаю, но вполне возможно с моим уровнем вожделения.

— Не твой уровень, правда? Я знаю, что ты думаешь, что я тебе не пара.

— Я не думаю, что для меня в принципе есть пара. И дело не в тебе, и уж точно не в твоём занятии, — я не стала дальше уточнять, каком именно.

Ничего у нас не получится. Он свободный парень, творческая натура, живёт в своё удовольствие, делает, что хочет, и получает от жизни всё, а я странная серая мышь, со второй личностью и постоянным голосом в голове, недостойная любви.

Я резко встала:

— Знаешь, мне уже пора, у меня не так много времени, а завтра на работу.

— Так быстро? Давай я помогу тебе донести сумку. С виду она очень тяжёлая. Меня это беспокоит.

— Нет, спасибо. Это же женская сумка.

— Ты беспокоишься, что люди могут усомниться в том, что я гетеросексуальный парень? Главное, чтобы ты не сомневалась.

Женщина с ребёнком рядом с осуждением на нас посмотрела.

— Тише! Перестань!

— Ну, давай, а то скажу громче и что-нибудь другое.

— Ладно, держи, — я отдала сумку, потому что она и правда была тяжёлая. Но теперь он проведёт меня как минимум до метро, и я не смогу быстро от него сбежать, как хотела.

— Встретимся ещё?

— Не думаю. Я не лучший собеседник, ты это, наверное, и сам уже понял.

— Нет, не понял. Я ничего не понял, но я хочу получше тебя узнать.

— Я не могу, правда.

— Ладно, давай так. Как у тебя с чувством юмора?

— Никак, — и это сущая правда.

— Отлично. Сейчас проверим. Я расскажу тебе уморительную шутку. Если засмеёшься, то сходим на ещё одно свидание?

— Свидание?

— Да, свидание.

— Не уверена…

— Если не засмеёшься, то больше не встретимся. Обещаю. Зачем мне девушка, которая шуток не понимает?

— О, вот как. Ну ладно, я согласна.

— Хорошо, тогда слушай. Вы же там в МИДе не страдаете национализмом?

— Нет, мы космополитичны, но ты же не будешь рассказывать анекдот про немца, американца и русского?

— Нет.

— Хорошо.

— Итак: Кто с чем ходит в гости: Англичанин — с чувством собственного достоинства. Француз — с женой. Русский — с бутылкой. Еврей — с тортиком. Кто с чем уходит из гостей: Англичанин — с чувством собственного достоинства. Француз — с женой хозяина. Русский — с фингалом. Еврей — с тортиком. Кто о чём думает после гостей: Англичанин: «Не потерял ли я чувство собственного достоинства?» Француз: «Надо было взять ещё и дочку хозяина». Русский: «Я туда ещё вернусь!» Еврей: «Куда бы ещё пойти с этим тортиком?»

— Боже! — улыбка сама собой появилась на моём лице. Этот человек знает, что нужно мне сказать, чтобы вызвать эмоции. И даже знает, какие. Откуда?

— О, да!

— Это один из лучших анекдотов, что я слышала.

— Спасибо.

— Итак, завтра в шесть вечера у меня дома. Адрес я тебе напишу в директ. Это здесь недалеко.

Я лишь покачала головой. Можно было, конечно, сказать, что условия про место и время не было, но я не стала. Он отдал мне сумку и снова поцеловал меня в щёку.