Альтер Эго (СИ) - Villa Orient

Альтер Эго

Пролог

— Вадим Игоревич, здравствуйте. Вот принесла вам дело по распоряжению главного.

— Проходи, Мария.

Молодая девушка в форме зашла в кабинет и положила папку на стол. Вадим Игоревич взвесил бумаги в руке и опустил их на стол.

— Небольшое дело. Почему не закрыли до сих пор?

— Не нашли.

— А искали?

Девушка пожала плечами:

— Как полагается по протоколу.

— Ну присаживайся, рассказывай. О чём дело?

Мария вздохнула и нехотя села на стул, закинув ногу на ногу.

— Да обычное. Мужчина тридцати трёх лет ушёл с работы и не вернулся

— Куда не вернулся? На работу? Я тоже так хочу.

— Шутник вы, Вадим Игоревич. Никуда не вернулся: ни на работу, ни домой. Жена сообщила на следующий день, но искать начали только через трое суток.

— Ничего подозрительного?

— Нет.

— Сбежал от жены?

— Не знаю, не похоже.

— Как семья?

— Обычная. Жена и ребёнок, мальчик, три года. Живут в его квартире.

— Что говорит жена?

— Как обычно, Вадим Игоревич: всё было нормально, все всех любят. Обвиняет бывшую. Что ещё говорят в таких случаях?

— Да разное говорят. А что бывшая?

— А бывшая говорит, что три года уже его не видела и видеть не хочет. Развод по его инициативе, он ушёл к любовнице, второй жене. Но разошлись с бывшей мирно, ничего не делили.

— Звонки проверяли?

— Да, с бывшей контактов не было. Да и в общем, всех адресатов выяснили, никаких подозрительных контактов. Спамеры звонили, конечно, но коллекторов среди них нет. Долгов у него не было, никто ничего из него не выбивал.

— Кто он? В смысле, кем работает?

— Стоматолог.

Следователь присвистнул.

— Деньги у него имеются. Клиенты?

— Вряд ли.

— Движения по счёту? Снятие наличных?

— Нет. На счету 3–4 миллиона рублей, выписки в деле, крупных движений не было, снятий тоже. Но это ни о чём не говорит.

— Но странно: если бы человек хотел сбежать, то взял бы с собой хоть что-то. Может, дома было отложено? Заначка?

— Не знаю. Он стоматолог, наверняка, была «чёрная бухгалтерия», что-то хранилось дома.

— Мы не налоговая. Наличные деньги у него были, с этим я не спорю, но сколько — вот в чём вопрос. Хватило бы на побег? А жена что?

— И жена не знает.

— Документы?

— Все дома: паспорт, загранпаспорт, водительское.

— Восстановили день перед исчезновением?

— Не полностью. Он вышел из дома, как обычно, около восьми часов утра. На работу приехал на метро к девяти часам. У него было три пациента. Потом он сказал помощнице, что пошёл на обед. Обедал в сетевом ресторане рядом с клиникой, какие-то суши-роллы, его там опознали. Оттуда вышел в неизвестном направлении. Это всё.

— Помощница?

— Ничего необычного.

— Коллеги на работе?

— Тоже.

— Кому-то был должен? Игры? Ставки? Кредиты?

— Нет, я же говорю, коллекторы его не искали. Обычный человек, вышел и пропал.

— Отличительные приметы?

— Нет.

— Тогда и по моргам тоже бестолку искать, если только у него чудом с собой не было документов, которые не спёрли. Но их не было. Не ходите, граждане, без документов.

— Да.

— Но дело не закрыли?

— Вы же знаете, Вадим Игоревич, процедура, протокол, срок давности не вышел. А Павел Иванович на пенсию уходит, дела передаёт. Я что? Я только младший следователь. Мне сказали дело вам передать. Вы человек опытный. Сами разберётесь.

— Да, понятно. Сейчас пойду по второму кругу на случай, если вы что-то пропустили.

Девушка лишь безразлично пожала плечами.

Глава 1

На шестом этаже ада

Я зашла в гостиницу, и двери послушно разошлись, пропуская меня в просторный холл. Охранник в костюме окинул меня беглым взглядом. Я не вызываю подозрений: дорогой костюм, туфли-лодочки, даже какое-то подобие причёски на голове, которое ещё держится в конце долгого рабочего дня. Большая кожаная сумка, в которой без труда угадывается ноутбук, придаёт мне особую солидность. Женщина, таскающая ноутбук в пятницу вечером, почти ночью, внушает доверие. Она уж точно не легкомысленная особа и не за развлечениями сюда пришла.

Их главное заблуждение — будто я не представляю опасности. Как же они ошибаются. У меня даже возникает желание ударить себя по лбу, но я сдерживаюсь. Люди часто ошибаются, я-то точно это знаю, потому что сама такая.

Девушка за стойкой регистрации даже не обратила на меня внимания. Мне и не нужно регистрироваться, всё заказано и оплачено заранее. Поэтому я сразу прохожу к лифту и нажимаю на цифру шесть. На шестом этаже я не знаю, куда сворачивать, но потом замечаю таблички с номерами: 600–625 направо, 626–650 налево. Мне — налево. Как символично. Не 666 номер, и то ладно, иначе я бы подумала, что добровольно спускаюсь в ад, поднимаясь на шестой этаж дорогой гостиницы. Мы всегда представляем, что ад где-то внизу, глубоко под землёй, где раскалённая лава прожигает путь наверх, а по ней, как по волнам, плавают котлы с обречёнными на вечные страдания грешниками.

Но что, если ад наверху, или где-то на Земле, а может, в параллельной вселенной? Или мы находимся в нём прямо сейчас?

На самом деле, все эти мысли и ассоциации ничего не значат. Это всё только в моей нездоровой голове, которая рисует иллюзии без перерывов и выходных, даже в пятницу вечером, когда уже пора отключиться и отдохнуть. Но нет, отдых — это не про меня. С нескончаемым потоком мыслей я уже почти смирилась. Я даже научилась почти ничего не говорить из того, что крутится в моей голове, или произносить лишь отдельные фразы, которые не могут меня скомпрометировать.

Я даже не могу точно сказать, такое поведение — это результат профдеформации, или я всегда была такой, поэтому занимаюсь тем, чем занимаюсь. Конечно, второе. Дорога по коридору до нужного номера заканчивается быстрее, чем поток моих мыслей. Хотя о чём это я? Мысли никогда не имеют начала и конца.

Я остановилась перед дверью, самой обычной гостиничной дверью с номером сверху посередине. Наверняка, есть какие-то нормы, на какую высоту вешать номерки, чтобы они всем были заметны и понятны, какого они должны размера и формы. Я подняла и собрала руку в кулак, примеряясь, чтобы постучать. Мой стук не должен быть нервным, нетерпеливым или тихим и неуверенным. Я стучу размеренно, не сильно, не слабо, три раза, как по учебнику. Большинство людей стучат трижды, кто-то даже проводил исследования по этому поводу, возможно, это были британские учёные, у них почему-то самый большой бюджет в мире, чтобы исследовать всякую всячину.

Мне ведь откроют?

Сейчас я почти готова развернуться и бежать обратно к лифту. У меня ещё есть время, несколько секунд, пока человек дойдёт из комнаты по узкому коридору и потянет ручку двери вниз. Я как раз успею скрыться за поворотом. Он никого не увидит, может быть, выйдет в коридор, посмотрит по сторонам, удивится, вероятно, пожмёт плечами или нахмурится, но делать нечего. Вернётся в номер и снова закроет дверь. Он же не пойдёт меня искать? Ведь уехать на лифте я вряд ли успею.

Или не откроют? Вдруг я пришла раньше, и в номере ещё никого нет. И вот я стучу, топчусь перед дверью, а человек только выходит из-за поворота по коридору. Я ведь даже не знаю его в лицо и не узнаю, что это он. Зато он поймёт, кто я, потому что я мнусь перед нужной дверью. Он подойдёт, усмехнётся, вставит ключ-карточку, дверь откроется, и он пропустит меня вперёд или войдёт сам и подождёт меня внутри.

Яркие образы проносятся у меня в голове один за другим. В иллюзиях я прожила уже десятки минут, прокручивая странные альтернативные варианты развития событий, но на самом деле прошли лишь доли секунды. Я отчаянно пытаюсь избавиться от образов и даже трясу дурной головой.

И в этот момент дверь открывается.

Я пытаюсь сфокусировать взгляд, который ещё блуждает где-то в моих миражах. Вся цензурная лексика моего внутреннего голоса заканчивается, и на ум приходят нецензурные выражения, которые не несут никакой сложной смысловой нагрузки. Смысл их примерно такой: «Ух ты!» или «Вот это да!».