Не играй со мной, мажор (СИ) - Майер Кристина

— Нет, — мотаю головой. Кого хочу убедить: её или себя?

От бессмысленного спора меня спасает тренер ребят, который поднимается на ринг. Крики в зале смолкают. Мужчина объясняет, что у парней произошел конфликт, который они собираются решить на ринге. Со свистком и под дружный визг девчонок начинается драка.… то есть бой.

Неприятно на это смотреть, для меня любая агрессия — отсылки в прошлое, где мой отец устраивал скандалы и поднимал руку на маму, иногда на меня.

Удары настолько сильные и громкие, что у меня стоит звон в ушах. Я удивляюсь, как парни ещё держатся на ногах. Кастер почти не попадает по Лютаеву, его удары приходятся куда угодно, но только не в голову, а вот Ваня бьет прицельно, хотя у меня создается ощущение, что бьет он не в полную силу.

Длится все это действо не более пяти минут, и после того, как Кастер падает на пол, бой останавливает тренер.

— Лютый!... Лютый!... — скандирует толпа болельщиков.

На ринге тренер общается с ребятами, что-то объясняет, из-за шума, стоящего вокруг, ничего не слышно. Парни одновременно кивают, соглашаясь со словами тренера, стукаются кулаками в перчатках. Видимо, конфликт решён.

Лютаев перелезает через канаты, спрыгивает на пол.

— Нормально все? — подходит ко мне, а я ничего не могу сказать, горло сжимает от не отпустившего пока страха. — Идём со мной, — кивает в сторону раздевалки….

Глава 17

Видана

— Никуда я не пойду, — я настолько возмущена, что не получается проконтролировать громкость голоса. Рядом стоящие с удивлением посматривают в нашу сторону.

Идея стать фиктивной парой мне и так не нравилась, а бесцеремонное поведение Лютаева порядкам напрягает.

— Я просто хотел поговорить, — подавшись чуть вперед, холодно произносит сквозь зубы. — Моя девушка могла бы сделать вид, что рада моей победе, — разворачивается и уходит.

А я ощущаю…. полный раздрай. Почему-то после отповеди Ивана чувствую себя виноватой.

— Иди за ним, — подталкивает меня в спину Камилла.

— Зачем? — упираюсь я.

— Чтобы все эти сплетники решили, что ты постеснялась поздравить его публично с победой, — шепчет Ками. После её слов чувство вины усиливается. Я ощущаю на себе внимание толпы, они смотрят, шепчутся.

— Я не могу, — мотнув головой, остаюсь стоять на месте.

— Ну не будь такой замороженной, — пихает чуть сильнее в спину, но сдвинуть меня не может. Я будто вросла ногами в пол.

— Я хочу вернуться в интернат, — озвучиваю своё стойкое желание сбежать. Камилла ничего не отвечает, она просто растворяется в толпе. Не понимая, что происходит, пробираюсь на выход, но, как назло, у двери стоят мои одноклассники, бурно обсуждая поражение Кастера.

Осматриваясь в поисках другого выхода, замечаю Камиллу, которая спешит ко мне.

— Вань, мне срочно нужно домой, довезешь Видану до интерната? — смотрит мимо меня. Оборачиваюсь, за спиной стоит Лютаев, я не слышала, как он подошел. Судя по его влажным волосам, он успел не только переодеться, но и принять душ.

Кидаю на Шахову подозрительный взгляд, хочу дать понять, что её хитрость разгадана, но Камилла делает вид, что ничего не замечает. Я готова к тому, что Лютаев может отказаться. Мы вроде не ссорились, но между нами повисло недопонимание.

— Езжай, — отвечает подруге Ваня. Я жду, что он ещё что-нибудь скажет, но Лютаев молчит.

— Извини, что я тебя оставляю, — обнимает меня. — Пока, — бросает на прощание и скрывается в толпе. Пока не ясно, подвезет меня Лютаев или нет, прежде чем я успеваю его спросить, он берет меня за руку и ведет к выходу.

У меня внутри все обмирает от этого простого, но такого взрослого поступка. Я не чувствую, что он злится или раздражен. Мой отец из-за любой мелочи способен был раздуть скандал, довести маму до слез. А Лютаев ведет себя так, будто ничего не произошло.

— Заедем по дороге в супермаркет, мама просила кое-что купить, — Ваня говорит спокойно, без тени обиды в голосе.

Хорошо, что мы поедем вместе, нам нужно прояснить один вопрос.

— Иван, я хотела тебя попросить, — начинаю разговор, как только мы выезжаем на трассу. Смотрю на профиль Лютаева, жду, когда он посмотрит на меня, но он сосредоточен на дороге.

— О чём? — спрашивает он.

— Больше не целуй меня, — категорично. Теперь я привлекла его внимание, сбросив скорость, он поворачивается ко мне.

— Если дам обещание, я его нарушу, — свет фар проезжающего мимо автомобиля освещает его серьёзное лицо. — А я не терплю мужиков, которые не держат слово, поэтому прости, но такое обещание я тебе дать не могу, — заявляет он.

Я настолько удивлена его заявлением, сделанным серьёзным тоном, что теряю дар речи. Даже не знаю, что ему ответить. Оставив меня подвисать и обдумывать услышанное, он набирает скорость.

В какой-то момент я замечаю, что руки, лежащие на руле, напрягаются, белеют костяшки пальцев. Он выпрямляется на сиденье, все чаще смотрит в зеркало заднего вида. Не понимаю, что происходит, но чувствую непонятный страх, будто над нами нависла опасность.

Хочу обернуться назад, чтобы посмотреть, кто нас там преследует, но его строгий голос останавливает меня.

— Пристегнись, Вида, — говорит таким тоном, что я тут же подчиняюсь.

— Что происходит? — спрашиваю я, поправляя ремень. Иван не отвечает, но его желваки приходят в движение.

Он сбрасывает скорость до шестидесяти километров в час, позволяет преследователям нас догнать. Через спущенные стекла я узнаю одноклассников. За рулем одного автомобиля Кастер, за рулем черного «мерса» — незнакомый парень, но рядом с ним сидит Потапов, в двух других автомобилях незнакомые парни, старше нас лет на пять.

— Лютый, давай сыграем? — предлагает тот, что за рулем черного мерседеса. У него отталкивающая аура, хотя лицо смазливое.

— Я не играю, Борзый, — обрывает резким тоном говорящего, но тот не сдается:

— Лютый, я предлагаю гонку. Нажми на газ, — насмешливо. — Победитель….

— Борзый, хочешь поговорить, давай остановимся и поговорим, — таким тоном, что мне становится страшно.

— Поговорим на трассе, ты ведь любишь гонки, — приближаясь настолько, что между машинами остается расстояние в несколько сантиметров. Одна ошибка — и они столкнутся. Зажмурив глаза, хватаюсь за ручку двери.

— Он нас сейчас ударит, — голос звенит от испуга.

«Мне нельзя попадать в аварию.… нельзя!» — злюсь на себя. Обещала ведь не создавать проблем! Открываю глаза, когда начинает говорить Иван:

— Борзый, поговорим в другое время и в другом месте, — резко дергает руль, направляя машину в черный «мерс», но успевает вырулить до столкновения, а у меня сердце перестает биться. Все это длится не больше трех минут, а у меня негативных ощущений на жизнь вперед.

— Лютый, ты что нервничаешь? Мы просто прикалываемся, — заметно нервничая. — Перед девчонкой рисуешься?

— Проваливай, — рявкает, как собаке.

— Брат, извини! Неудачная вышла шутка! — Потапов поднимает руки в извиняющемся жесте, а в руке у него початая бутылка спиртного. Они ещё и пьяные….

— Завтра поговорим, — себе под нос произносит Лютаев.

Прибавив скорости, первым срывается и уходит в отрыв черный «мерс», за ним уезжают остальные.

— Ты участвуешь в гонках? — спрашиваю его, как только ко мне возвращается голос.

— Не в таких, — отвечает Иван, набирая скорость.

— А в каких? — хочу понять, с кем я связалась.

— Профессиональных, — сообщает Лютаев. — Но последний год не участвовал в соревнованиях, сосредоточился на учебе.

Мы как раз подъезжаем к супермаркету, Иван останавливается.

— Пойдешь со мной? — спрашивает он.

— Подожду здесь.

— Хочешь что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Иван уходит, а на приборной панели загорается экран его телефона. Взгляд автоматически падает на экран.

«Поздравляю с победой. Я не сомнев….», — удается прочесть часть сообщения. Смысл оставшейся части приблизительно понятен. Мне должно быть все равно, но я ловлю себя на том, что у меня портится настроение….