Святоша - Юлия Резник
– Считаешь нормальным называть «этой» свою женщину?
– С чего вдруг она моя? – немного резко уточнил Павел.
– Нет? А чья?
– Даже не знаю, как сказать, чтобы никого не обидеть. Ты не догадываешься?
Я-то да.
– Главное, чтобы Света все поняла правильно.
– Далась она тебе!
– Она моя подруга.
– Подруга, которая в настолько сложное для тебя время думает лишь о том, как побольше на этом нагреться?
– Знаешь, я могу спросить у тебя то же самое!
– У меня?
– Ну, да. Зачем спать с женщиной, о которой ты настолько невысокого мнения?
– Я же не зову ее замуж. А спать… У меня был тяжелый день, она подвернулась под руку. Это проблема?
– Нет, – отрезала я, в действительности в самом деле смущенная тем, как все у него просто. – Это вообще меня не касается.
– Думаешь?
В глазах Павла мелькнуло что-то странное. Я увязла в них, невольно стремясь разгадать эту загадку. Низ живота налился давно забытой горячей тяжестью.
– Конечно. Как и тебя не касаются наши с ней отношения. И вообще, я думаю, тебе пора.
Павел как-то нервно кивнул. Шагнул то ли к коридору, то ли ко мне. Поднял руку и… коснулся скулы шершавыми крупными пальцами. Мое лицо все еще горело от слез, а его руки казались такими блаженно-прохладными, что я, абсолютно того не контролируя, о них потерлась. Крылья носа Павла дрогнули, как у норовистого жеребца. Зрачки расширились. Абсолютно завороженная их космической чернотой, я приоткрыла губы…
– А если я найму тебя на работу?
– Ч-что?
– Ты не хочешь взять у меня в долг. Как насчет того, чтобы заработать?
– Эй! За кого ты меня принимаешь?! – взвилась я, с силой отталкивая от себя этого зарвавшегося мужика. Минутка слабости, если это была она, закончилась. Меня будто окатили водой из проруби – аж дыхание перехватило. Еще не хватало, чтобы кто-то мне предлагал содержание в обмен… на сами знаете что! Я, конечно, находилась в отчаянном положении, но ведь не до такой степени!
– А ты меня? Я вообще-то хотел взять пару уроков танцев!
– Ты?! – опешила, окидывая огромную фигуру Павла недоверчивым взглядом. Фантазия, которая у меня всегда была буйной, тут же подкинула парочку ярких картин святоши в трико и с волосами, обильно политыми гелем. Мои губы дрогнули, а в горле булькнул дурацкий смех. Ну и денек! Мою менталочку изрядно так помотало на эмоциональных качелях.
– Я что, сказал что-то смешное?
– Паш, послушай, я знаю, что ты хочешь как лучше, но мы же понимаем, что уроки танцев – последнее, что тебе нужно.
– Не в канун новогоднего корпоратива! – довольно жестко парировал тот. Я вытаращилась на него и с недоверием уточнила:
– Так ты серьезно, что ли?
– Более чем. Меня пригласили занять одну из ключевых должностей, так что откреститься от этого дела, как раньше, у меня не получится. А там… В общем, я не хочу себя чувствовать слоном в посудной лавке.
И вроде его слова звучали вполне логично, но…
– Почему ты не попросить Свету дать тебе пару уроков? Уверена, она с радостью согласится.
– Не хочу я Свету! Хочу тебя.
А вот тут меня окатило жаркой волной похоти. И это уже было ни с чем не спутать. Я облизала в момент пересохшие губы. Потупилась, чтобы он не увидел, какой произвел на меня эффект, и не подумал обо мне плохо.
– К тому же она в скором времени улетает, насколько я понимаю.
– А, да… – ухватилась я за его слова. – У них с Маратом соревнования.
– Ну, вот. Так что? Ты согласна?
– Да, наверное, – неожиданно для себя согласилась я. – Только я не уверена, что нам удастся арендовать зал. Перед праздником свободные слоты разлетаются, как горячие пирожки…
– Зачем нам зал? Можем и здесь порепетировать.
– Здесь даже развернуться негде, что ты…
Павел по-прежнему стоял слишком близко, и я всё ещё чувствовала его прохладные пальцы на щеке – даже после того, как он их убрал. Воздух в комнате будто сгустился, набрав дополнительный вес. Я отступила на шаг и, надеясь скрыть дрожь, повернулась к комоду, чтобы пристроить на нем злосчастный футляр с колье.
– Ладно, – выдохнула я. – Если ты не шутишь, давай попробуем. Но не здесь.
– Годится, – кивнул он.
Я прикусила губу, листая в телефоне расписание студии на ближайшие дни.
– Вот, в два часа есть окошко... Тебе, наверное, неудобно?
– Нормально. Я как раз догуливаю отпуск. Тогда до пятницы?
– До пятницы, – согласилась я, чувствуя, как щеки снова предательски теплеют. Павел кашлянул в кулак, как если бы тоже пытался скрыть одолевающую его неловкость. Какого черта между нами происходило?!
– Ну, тогда я пойду, – сказал он, наконец. Прошёл в коридор, натянул куртку, обулся. Дверь мягко щёлкнула, оставив меня в звенящей пустоте. Я коснулась все еще горящей щеки. И это было ужасное чувство… Как я могла после всего пережитого сегодня испытать пусть даже крохотную искру влечения? И как теперь отделаться от чувства вины, как заставить себя поверить, что это не измена покойному мужу, а просто… жизнь, которая, несмотря ни на что, идет? Меня передёрнуло. Я уткнулась лицом в ладони и задышала часто-часто.
Нет, конечно, я понимала, что не умерла вместе с мужем... И что однажды я встречу мужчину, который не заменит его – тут я не питала иллюзий, но займет какое-то свое отдельное место в моем сердце. Но я совершенно не была готова к тому, что это случится так скоро. Ведь прошел всего год… Аж целый год, господи. Насыщенный и такой сложный год.
Тяжело вздохнув, я подошла к окну, отдёрнула штору. На улице снежило. Огни фонарей пульсировали в вихрях метели, и казалось, весь мир растворялся в этой белой ледяной пелене.
Какой же бесконечный день…
Зазвонил телефон.
«Твою машину пригнали. Она в порядке. Просто засорился фильтр, его поменяли».
Руки взмыли к щекам. Мамочки! А ведь я напрочь забыла о брошенной черт его знает где тачке! А он помнил.
Как можно быть такой невнимательной, Корсакова? А впрочем… Витай в облаках и дальше, я никому не позволю подрезать твои красивые крылышки…
Так, кажется, написал Илья? И обманул… Так жестоко меня обманул.
Мои крылышки не то что подрезали… Их
