Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

Кто бы сказал, что я снова, как в школе, буду стрематься подойти к девушке! Проблем таких с тех пор не возникало ни разу. Конечно, я не был долларом и не мог нравиться всем — хотя и доллар не всем нравится, — но если чувствовал, что не прокатит, просто не совался. Зачем? Найдется сколько угодно других. Взять ту же самую Радистку Кэт, которая меня терпеть не могла, причем первично, а не потому, что обходил ее вниманием. Хотя это не мешало нам мирно общаться на рабочие темы.

И вот теперь мне нужна была та, которая за две недели отфутболила уже трижды. Еще как нужна! Так, что другие стали не интересны. И было кое-что еще — внушающее надежду и не позволяющее сдаваться. Она отпихивала не только меня от себя, но и себя от меня. Откуда взялась такая уверенность, я не знал. Словно что-то подсказывало, то ли извне, то ли, наоборот, изнутри.

Наконец я решился. Подойти, сесть рядом, спросить, где она так научилась держаться на бревне. Вполне мирная тема, нейтральная. Ну а дальше — как пойдет. Но тут принесло Ларису.

Вот ведь зараза, никак не угомонится. Злится на меня, а срываться будет на ней. Хотя… похоже, моя помощь оказалась лишней, только хуже сделал. Да и Юля явно сама могла за себя постоять.

Свинья, перебирающая перчатки… Конкретно так припечатала! Я никак не мог отделаться от картины: наглый распальцованный хряк заваливает в бутик типа «Китона» и примеряет одну пару за другой, брезгливо отбрасывая неподошедшие.

Так я просидел, глядя на озеро, пока не пришло время собираться в ресторан. Банкет начался в нашем обычном забавном стиле. Разумеется, первый тост шефа, с непременным «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Задумчивое молчаливое жевание, а потом вдруг резко с места и в карьер… Как будто последняя пьянка перед концом света. А ты сидишь такой вполне трезвый идиот с банкой пива и думаешь: бля, куда я попал?

Очень быстренько все разделились на три группы. Первая — Сафонов, Макаров и еще несколько персон посолиднее. Вторая — молодые мужики, сконцентрировавшиеся вокруг Юли. Прямо как рой ос над банкой с вареньем. Туда же подтянулись прилипалы типа Наташки, которые никогда не упускали возможности побыть если не в центре внимания, то хотя бы рядом. Третья — остальные дамы, оскорбленные мужским коварством. Эти сидели своей кучкой и шушукались с презрительно-обиженным видом.

А, ну да, и еще одна отдельно взятая обезьяна с пивом, которая никак не могла решить, куда податься: к умным или к красивым.

Веселье набирало обороты. Все уже капитально набрались — кроме пары-тройки таких же бедолаг, как я. И вот почему, спрашивается, было не поехать на автобусе? Когда ты трезвый, а вокруг пьяные рожи — то еще зрелище. Юля, судя по смеху и голосу, тоже выпила немало, но, как ни странно, меня это нисколько не раздражало. И даже позволяло на что-то надеяться. Не затащить ее в постель, как бы ни хотелось, а наладить контакт. Вот только бы втиснуться между желающими — она не пропускала ни одного танца.

— Можно? — опередив Пашку, я протянул ей руку.

Промелькнула мысль: сейчас скажет «нет», и я останусь стоять дебилом с протянутой рукой. Но Юля чуть заметно пожала плечами и пошла за мной.

— Спасибо, — зачем-то ляпнул я, обнимая ее за талию.

Она молчала, опустив глаза. Заучивала наизусть принт на моей футболке? Напряженная, словно готовая в любой момент вырваться и убежать. А у меня снова кружилась голова оттого, что она так близко, от ее запаха и тепла. От печальной мелодии и мягкого женского голоса разрывало в клочья.

— Классно ты меня сегодня сделала, — спохватился я: надо же было начинать тот самый якобы нейтральный разговор. — Красиво! Как у тебя так получается?

Юля вдруг улыбнулась, точно так же, как в самое первое утро, и неожиданно расслабилась, стала мягкой и податливой.

— Просто спорт, — рассмеялась, посмотрев наконец на меня.

— И какой же?

— В детстве спортивная акробатика, потом в цирковой студии занималась эквилибром. После катушек и шара бревно — это вообще нечего делать. Сейчас на воздушную йогу хожу.

Я чуть было не ляпнул, что видел в Контакте фотки, где она висит в шпагате на каких-то тряпках. Вот спалился бы, что подглядываю за ней потихоньку.

— Круто! А я только в тренажерку иногда.

— А лог?

— Отдыхал в Турции, там был чемпионат отеля по этому делу. Попробовал, наглотался воды, но решил, что научусь.

— Упертый…

Это прозвучало как нечто среднее между утверждением и вопросом. И как будто бы даже с намеком — что речь не только о бревне.

— Ну да, наверно. Там на пляже было что-то вроде тренажера: бассейн с шариками и бревно, на палке закрепленное. Я оттуда не вылезал, пока не начало получаться. Потом уже в воде.

— Все ясно, — Юля снисходительно усмехнулась. — Я сразу поняла, что тебя никто не учил. Равновесие поймал, но у воды совсем другая упругость и сопротивление. А ты уже стойку закрепил неправильно. Я специально пошла последней, чтобы понаблюдать за тобой. Ошибки твои поймать.

— И что было неправильно?

Немножко задело, конечно, но ей точно виднее. Да и какая разница, учитывая, что я обнимаю ее, мы разговариваем, она смотрит на меня и улыбается!

— Ты слишком широко расставляешь ноги и колени сгибаешь сильнее, чем нужно. Руки высоко поднимаешь, когда балансируешь. И плечи назад отводишь. Центр тяжести смещается вперед, и ты его плохо контролируешь. Он должен быть вот здесь.

Ее пальцы коснулись точки чуть выше копчика. Легко, всего на секунду, но это было настолько обжигающе-интимно, что мне мгновенно сорвало крышу. Не соображая, что делаю, я прижал ее к себе, и тут же ее ладонь, протиснувшись между нами, уперлась мне в грудь.

— Юр, не надо, — она снова стала напряженным клубком мышц, но не включила, как можно было ожидать, боевого ежа, а смотрела вроде бы даже с грустью. — Давай только спокойно, ладно?

В этот момент песня кончилась, и Юля кивнула в сторону веранды:

— Пойдем.

Когда мы шли к двери, кажется, все смотрели только на нас. И плевать бы, но я прекрасно понимал, что «пойдем» означает вовсе не то, чего бы мне хотелось. С такой интонацией прозвучало это самое «давай только спокойно», что стало очевидно: Юрочка с пинка пролетел фанеркой над Парижем и будет лететь дальше — до самой Антарктиды, где останется на хер жить с пингвинами. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Осталось лишь выслушать детали.

На веранде кто-то с кем-то целовался взасос, поэтому мы спустились по ступенькам и пошли по дорожке к озеру. Снова белая ночь, как две недели назад, и снова горечь во рту.

— Юр, я не слепая и не дура, — Юля шла, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги. — Но то, что ты в пятницу назвал херотой… В общем, это не так.

— Извини… — конечная точка разговора обозначилась предельно ясно, но хотя бы путь к ней надо было пройти достойно. — Просто вы не выглядели счастливой влюбленной парой.

— Возможно, — она не стала спорить. — Мы вместе четыре года, у нас не все гладко бывает, но это не значит, что я готова с ним порвать и, как ты сказал, попробовать что-то новое. Тем более… — взгляд искоса и пауза, словно засомневалась, говорить или нет.

Да ладно уж, давай, добивай. Тем более если это новое — неуправляемый потаскун, так?

— Даже если бы вдруг и надумала, вряд ли захотела бы попасть в середину списка.

— Ну да, — я улыбнулся криво, — каждая хочет быть единственной.

— Я реально смотрю на вещи, — возразила Юля. — Быть для кого-то первой и единственной — это такая редкость. Это надо, наверно, со школы и навсегда. А вот последней… Да, последней хотела бы стать.

Я не знал, что сказать. Что она как раз могла бы стать для меня последней? Но разве я мог утверждать наверняка? Может, да, а может, и нет. Я толком ничего о ней не знал, кроме того, что тянет с адской силой.

— Давай откровенно, Юр, я для тебя точно последней не стану. И не говори опять, что не попробуешь — не узнаешь. Это не то, в чем я готова экспериментировать. Потому что… смотри пункт первый, который ни разу не херота. Я не говорю: давай будем друзьями, это какая-то пошлятина глупая. Но нормальных рабочих отношений, думаю, вполне хватит.