Измена. Он не твой - Яна Мосар

– Почему не сейчас?

– Потому что это не телефонный разговор. Боюсь, что ты не так меня поймешь и еще хуже все сделаю.

– Спокойной ночи, – стараюсь быть спокойной, но слезы подступают. Как бы он ни подбирал слова, как бы ни хотел это сделать аккуратно, но он уже изменил мне. Это уже случилось. И я не знаю, как я смогу это выслушать и не умереть.

– Даш…

– Да?

– Ты не веришь мне сейчас?

Молча. А от боли хочется разрыдаться.

– Давай видеозвонок? Просто взгляни на меня.

– Этот древний телефон не поддерживает ничего, – выдавливаю я. – Даже сообщения толком не видно.

– Попробуй включить разбитый. Я подожду.

Тихо поднимаюсь, беру покореженный смартфон с тумбочки. Пальцы дрожат. Осколки царапают кожу. Нажимаю кнопку включения – безнадежно. Экран мертв.

Да я и сама еле дышу.

– Не включается, – шепчу в трубку.

Яр дарил мне этот телефон на нашу прошлую годовщину – красивую коробочку с бантом, внутри новый айфон, и записку: "Чтобы всегда быть рядом, даже если не рядом"

Теперь нет ни его, ни телефона.

Я вцепляюсь в покрывало. Тогда мне казалось, что ближе мужчины нет. Роднее. Надежнее.

– Я скучаю, правда. Вернусь – все объясню. Поговорим. Ладно?

Поговорим... Как будто можно взять и объяснить разлом внутри меня парой фраз.

– Ладно, – выдавливаю из себя.

Он снова молчит. Дышит в трубку медленно, будто собирает слова.

– Спокойной ночи, малышка, – говорит он нежно. Как когда-то, перед сном, когда целовал меня в висок. – Поцелуй за меня Катю.

– Угу.

Я отключаюсь. И только потом прижимаю сломанный телефон к груди.

Когда-то он был символом нашей связи. Теперь – символом того, как все легко разбивается.

Закрываю глаза.

И вижу – как стояла тогда в магазине с этим подарком в руках, смеясь и не веря своему счастью.

Как он щекотал меня носом в шею, шептал, что будет звонить мне каждый час, потому что скучает. Главное, чтобы он всегда был рядом, доступен и заряжен.

Как обнимал, пока я разбирала коробку.

Тогда я была уверена, что у нас впереди – вся жизнь.

А теперь остались только осколки.

А телефон стал истоком нашего раскола.

А если бы эта девушка тогда не скинула эти фотки? Я бы никогда не узнала, получается?

Как бы хотелось сейчас попасть в тот чат. Посмотреть, что она там выставила.

Я возвращаюсь в эпоху мамонтов и пишу смску Маринке: “что там нового?”

Марина: “ты починила телефон?”

Я: “ нет, но тут работают смски”

Марина: “я не уверена, но вроде это вид на Аврору”

На Аврору значит.

А у него вид на залив.

Ну вроде как Аврора на Неве, залив оттуда вряд ли виден.

Кто-то из них точно врет.

Я не знаю…

Я Яра так хорошо знаю. Он искренен сейчас был. Ну, не умеет он врать так мягко. Когда врет, то он скорее нападает, агрессивен, доказывает что-то. Но не мягко оправдывается.

А если он говорил правду, то зачем этой Анне мне врать?

Не понимаю и пишу Маринке.

Я: “она скидывает фотки, что в Питере с ним на Неве, а он где-то возле залива. Я не понимаю, зачем? Хотела бы врать, врала бы во всем. Зачем врать в половине?”

Тут в отличие от мессенджера не видно, доставлено ли сообщение, прочитано и что там вообще с ним сделано. Видно, что точно отправлено. И точно его нельзя никак удалить.

Марина: “Да я ошиблась, наверное, Даш. Может, это не Аврора, а какой-то корабль в заливе? Из меня географ, как из кошки моряк”

Марина: “а что он писал? прощение просит, да? скучает?”

Я: “да, говорит, один там, с друзьями завтра встречается”

Марина: “ты веришь?”

Не знаю.

Не. Знаю.

Глава 17

В дверь звонят около двух.

Катя тут же бросает все и подпрыгивает на месте, словно пружинка. Глаза вспыхивают от нетерпения.

– Папа!

Откуда только знает?!

Я замираю и выдыхаю.

В коридоре мама открывает дверь.

– Папааатька!!! – Катя визжит от радости.

– Привет, котенок. ЗояПална, здравствуйте, – здоровается с мамой.

– Здравствуй, Ярик. Голодный, небось?

– Ну, есть немного. С самолета сразу к вам.

Я поправляю на автомате волосы и выхожу к ним. Ярослав уставший, небритый. Запах дождя и холодного ветра врывается в прихожую вместе с ним.

Катя обнимает его за шею.

А он, зажмурившись в ответ, будто впечатывает ее в память.

Я и не представляю, как жить дальше и каждый день отвечать ей на вопрос, почему папа живет не с нами.

– Скучала, Вишенка моя? – шепчет ей в волосы.

– Дааа! – хохочет Катюша и трется носом о его щетинистую щеку. – Ты как езык.

Чуть улыбается ей, приоткрывает глаза и смотрит на меня.

Я стою в дверном проеме, не в силах сделать ни шагу, ни слова вымолвить. Только киваю ему.

Он снова наш. А вроде уже чужой.

– Привет, Даш.

Ярослав опускает Катю на пол, разувается, берет один из пакетов и протягивает ей из него яркую коробку, перевязанную толстой атласной лентой в бело-голубую полоску.

– Это тебе.

Катя с азартом рвет упаковку, лента с хлопком падает на пол.

Из коробки появляется плюшевый серый котик – мягкий, как облачко, с вышитыми ресничками и огромными сияющими глазами. На шее у него розовый бархатный бантик, а на лапках – маленькие вышитые сердечки.

– Мяу! – восторженно кричит Катя, прижимая игрушку к себе. – Мама, смоти!!!

– Какой красивый! – натягиваю улыбку. Он никогда не забывал про подарки ей. Даже, если на работу уходил, всегда что-то приносил. Может, разбалует так, а может, просто она научится в жизни принимать подарки и не стесняться их.

Катя водит носом по шерстке игрушки, смеется от щекотки.

Ярослав берет второй пакет и протягивает его мне.

– Это тебе.

– Не надо ничего.

– Это надо.

– Проходите на кухню, будете обедать.

– А я узе поея! – хвастается Катя папе, но идет за ним хвостиком. Сначала ведет его мыть руки, рассказывает, как мы ходили гулять. Потом показывает каким полотенцем вытирать руки.

Я заглядываю в пакет. Там новый телефон.

Слова не сказал, что я тот разбила. Но надо себя держать в руках.

– Спасибо, – убираю назад в пакет и иду за всеми на кухню.

Вставить