Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви
— Я не знаю. Ты наверно лучше разбираешься в подобном.
— Самое простое — презервативы. Хочешь с ними?
— Наверно. Ксюша сказала, что они с Максимом именно так и предохраняются.
— Значит, это Ксюша тебя надоумила?
Я застыла.
Боже, ну зачем я столько лишнего сказала? Ещё и Ксюшу приплела. Я жалела, что не могу провалиться сквозь землю прямо здесь, прямо сейчас, чтобы избежать этого позора и собственной глупости. Ну почему я не могла держать рот на замке?
— Ксюша ни при чём. Просто мы разговаривали. И как-то перешли к этой теме. Она вот рассказала.
— Ксюша и Макс не женаты.
— Я понимаю. Прости. Я, наверно, глупость сказала.
Его взгляд немного смягчился.
— Хорошо. Я попробую успевать надевать его.
Глава 16. У мамы
Стоило только Глебу появиться на пороге отделения, улыбки засияли со всех сторон. Из кабинета напротив ресепшена вышел доктор и протянул руку.
— Здравствуйте, Глеб Викторович! Вы по делам или нас проведать?
Глеб немного задержался с ответом и лениво, по-барски протянул руку, удостоив-таки доктора своим вниманием.
— Одно другому не мешает.
— Что верно, то верно. Родственницу приехали проверить? Так с ней всё хорошо. Заботимся о ней как о родной. Вот можете в первую палату пройти, мы её там расположили. Одна, с сиделкой, никто не мешает. Все процедуры проводим ежедневно.
Доктор продолжал говорить, не умолкая ни на секунду. На его бейдже я прочитала имя Пётр Вадимович Петровский. Он так хотел угодить Глебу, что постоянно улыбался, спрашивал согласия и тут же отвечал сам, кивая головой, будто игрушка на панели машины.
Когда мы вошли в палату, сиделка также соскочила со стула и встала почти по стойки смирно рядом с кроватью. Если честно я была удивлена тому, как хладнокровно и высокомерно держался Глеб. От него несло холодом и властью. Если он и в бизнесе такой же, не хотела бы я оказаться на его пути.
Глеб подошёл к большой медицинской кровати, на которой лежала мама. Она не спала, я видела, как её глаза растерянно вглядывались в лица зашедших. Увидев меня, она будто вздрогнула или мне показалось. Я тут же подлетела к ней.
— Мама, как ты? Я так скучала.
Уголки её губ дрогнули и еле заметно приподнялись. Возможно, для кого-то это ничего не значило, но для меня это был огромный прогресс. За год постоянного ухода у меня не получилось достичь даже таких результатов. Мама моргнула. Это означало, что всё хорошо. Так, мы с ней общались раньше. Если она была согласна, то моргала.
Я взяла её за руку и по привычке начала растирать прохладные пальцы. И не заметила как всё внимание переместилось на меня.
— Это моя жена София Евгеньевна, а это её мать и моя тёща. Надеюсь, теперь вы Софию запомните и пропустите к матери, когда она приедет в следующий раз без меня.
Всё это было сказано тоном, не терпящим возражений. Да и навряд ли кто-то на этаже и вообще во всей больнице мог бы противостоять Глебу.
— Да что вы? Глеб Викторович, зачем нам этому препятствовать. Конечно, пропустим. А если встретится вахтёрша вредная, так вы мне звоните сразу. Они посменно работают поэтому могут что-то и забыть. Все мы люди Глеб Викторович.
— Что по состоянию Тамары Андреевны сказать можете?
— По состоянию…
Петровский подошёл к маме, постоял несколько секунд глядя на неё и продолжил.
— Для начала мы стараемся восстановить Тамаре Андреевне давление. Вы же знаете, что у не гипертония, отчего и произошёл разрыв капилляра. Будь Тамара Андреевна в городе, то, возможно, подобных последствий удалось бы избежать. Но что есть, то есть. Геморрагический инсульт нельзя вылечить полностью. Сегодня медицина способна предложить только реабилитационную терапию, чтобы восстановить насколько возможно функции организма и адаптировать Тамару Андреевну к новым условиям. Улучшения, несомненно, есть, да вы и сами видели.
Мама моргнула. А если она довольна, то и мне хорошо. Я ещё посидела рядом с ней, но разговаривать или что-то рассказывать под пристальным взглядом трёх пар глаз было неудобно.
— Значит, я могу приезжать каждый день? — переспросила я для уверенности.
— Да.., начал Петровский, но его перебил Глеб.
— Нет. Каждый день не сможешь. Ты мне будешь нужна завтра на приёме.
— На приёме?
— Потом поговорим. Ты всё? Я в машине буду ждать. Тамара Андреевна рад был вас повидать.
Мама моргнула. Как бы мне хотелось с ней поговорить, узнать, что она думает о Глебе, о моём поспешном замужестве. Мне не хватало её поддержки, когда она просто подходила, когда я учила уроки, или готовилась к экзаменам и просто обнимала за плечи.
— Мамочка, как смогу я обязательно приеду. Глеб торопится, надо идти. Может тебе фруктов привезти?
Мама не моргала.
— Так фруктов у Тамары Андреевны полно, Глеб Викторович обо всём позаботился. Кормят вашу маму насколько это, возможно, в её положении отлично.
— Спасибо вам большое за помощь.
Сиделка немного растерялась от моих благодарностей и потупила глаза в пол.
Я попрощалась с мамой и с тяжёлым сердцем вышла из палаты. Чувствовала себя предательницей из-за того, что оставляю её здесь.
* * *
Ужин прошёл как всегда спокойно, Глеб несмотря на выходной, не прекращая, с кем-то разговаривал по работе. И когда я в двенадцатом часу после душа прилегла на кровать, чтобы перед сном немного почитать, совершенно не ожидала увидеть Глеба на пороге своей спальни в одних шортах.
Он щёлкнул замком и подошёл к кровати, я тут же села.
— Ты уже освободился? — спросила я, нарушая тишину.
— Да, — он будто специально произнёс своим низким голосом так, что его вибрация, скользнувшая по воздуху, кольнула внизу живота.
Он опустился на кровать рядом со мной.
— Что за балахон ты надела? — он мило обозвал мою ночную рубашку.
— Не балахон, а красивая ночнушка. Подарок. Кстати, ты сказал о каком-то приёме завтра?
— Да. Завтра ты должна на нём блистать и очаровывать всех, особенно моего будущего партнёра, чтобы он потерял бдительность и случайно не передумал. Справишься?
Глава 17. Для чего нужны губы
Справлюсь ли я? Это был хороший вопрос, на который я не могла ответить. Природная скромность вряд ли позволит мне вести лёгкие и ничего не значащие беседы. А уж флиртовать я
