Если бы я знал - Рейн Уайт
зверски хотел есть. Ники, судя по увлечённости, тоже был
безумно голоден, но совсем в другом плане.
― Ники, Ники, блин, ты чего творишь? ― взвыл Джой, успешно отстранившись на пару сантиметров. Правда, для этого
пришлось тяпнуть Никиту за губу и больно удариться затылком
о дверь, но тут уж как получилось.
― Тебя не было четыре часа, ― выпалил тот, продолжая
поцелуи. Скула, подбородок, шея… Джой чуть не замурлыкал, когда Ники прикусил мочку уха, но вовремя взял себя в руки.
― Господи, и что с того? Я собирал вещи, ― возмутился
он. Действительно пока собрал вещи, пока заправился, заехал к
Лерике передать кое-что по работе, вот и пролетело время. ―
Но это не повод набрасываться с порога, будто ничего не ел весь
день, а меня готов сожрать.
― Я и не ел. ― Поцелуй в шею у самого уха, затем ниже, ещё ниже…
― Отлично, но я невкусный, ― попытался возразить
Джой, но голос дрогнул.
Да и хмыканье Ники говорило об обратном. Невкусный?
Ооо, похоже, он о-очень в этом сомневался. Его руки, успешно
спустившиеся со спины на задницу и крепко её сжавшие, точно
были уверены, что филейная часть Джоя хоть и тощая, но
аппетитная.
― Не заставляй меня говорить пошлые банальности, ― на
выдохе взмолился Ники.
― Какие? ― Фак, а Джой всё же поплыл. Он бы и хотел
противиться, хотел оттолкнуть, но… зачем? Оказаться в этих
руках он мечтал в сотню раз дольше.
― Что я бы тебя прямо тут и съел, ― тихонько рассмеялся
Ники, подтверждая свои слова укусом. ― Пахнешь, как
булочка.
― С ванилькой, моя единственная еда за сегодня, ―
притворно уныло вздохнул Джой, а сам охотно выгнулся
навстречу поцелуям. ― А ты, оказывается, любитель кусаться, Ники.
― Только с тобой… ― прошептал в ответ он.
И как было реагировать? Джой словно парил где-то в
нереальности. Ещё позавчера он искренне размышлял, что всё, пан или пропал, всё кончено, а сегодня стоит прижатый к двери, тает от поцелуев и кайфует от романтичных глупостей. Такие
перемены вообще разрешены законом или за ними последует
кара?
Джинсовая ветровка ― ностальгия по 2010-м ― полетела
в тот же угол, что и сумка. От майки Джоя Ники тоже избавил
оперативно,
сорвал
между
двумя
продолжительными
поцелуями. Джой даже порадовался, что действительно
переоделся ещё у себя ― футболка приятно пахла порошком и
одеколоном, уж точно не та, в которой спали на кресле два дня
кряду. Спиной он ощущал пластиковую обивку двери, а кожей
― прохладные руки Никиты. Опять волнуется?
Впрочем, причина волнения узналась буквально через
секунду, потому что Ники снова выкинул тот же фортель, что и
на улице. Опустился перед Джоем на колени, торопливо
расстёгивая джинсы.
― Так-так-так, ― тут же выпалил Джой. Отступать было
некуда, его опять прижали к двери. ― Ты уверен, что хочешь
этого? Мне вот надо в душ, например, и…
А сам мысленно заорал: «Сука, да что я несу вообще?» Но
мысль о том, что Ники уже второй раз стоит на коленях, готовый сделать ему минет… она пугала. Серьёзно так пугала.
Вроде бы надо кайфовать и просто расслабиться, а Джою
искренне кажется, что ему сейчас откусят член. Ну, чтоб
неповадно было совращать натуралов. Он отбивался, как мог.
Хотя сама картина возбуждала. Ещё с того самого дня в
прошлом июле, мать вашу!
― Ты был в душе пять часов назад.
― А сейчас вспотел и устал!
Да он за последние две минуты от шока успел вспотеть
так, что точно не мешало бы постоять под водой. Воображение
тут же подкинуло картину: капли воды барабанят по плечам, и
они с Ники в душе… о, нет!
― Так просто обопрись об дверь и расслабься, раз устал,
― огрызнулся Ники. ― Джой, блин, встань ты спокойно. Я что, зря готовился?
Вот тут Джоя пробило на ржач, и упасть ему не позволили
разве что руки Никиты на бёдрах. Он держал чертовски крепко
― явно подозревал, что Джой сбежит. Почему слова, которые
должны были возбуждать, вызывали истерику?
― Бо-оже, Ники, только не говори, что ты листал гей-порно… ― всхлипнул Джой сквозь смех.
― Иди на хрен.
Джой не был уверен, что отправился он именно «на хрен», но вот то, что застонал в голос ― это точно. Потому что в
следующую секунду Ники действительно послал всё и всех, крепче зафиксировал его бёдра и прихватил губами член сквозь
тонкую ткань боксеров. Твою ж ма-ать! Неважно, где