Ничтожество (СИ) - Лилия Фальтер
Его странные привычки странным образом сочетались с моими. Виталик был курящим человеком, поэту не сложно было поймать его на крыши здания или на балконе моей квартиры, когда он приходил погостить, хот в нашем случае уже можно говорить просто «приходил». Моя квартира перестал быть для него чужой спустя полгода нашего знакомства. Я никогда не был против его присутствия, наоборот, он являлся единственным человеком, с которым мне было комфортно. В нашем общении, да и вообще в этом человеке меня устраивало все. Начиная с его привычки бросать бычки, в давно умерший фикус у меня на балконе, его странной манере речи. Философскими цитатами, которые он так любил вставлять в речь, его нудный гундеж по выходным о том какая у нас сложная работа. Его переживания и загоны, которые он превращал в действия, его вкусы в еде, которые любой бы счел странными. Даже предпочитаемый им кофе, все это мне нравилось в нем. Нравилось по той причине, что он ничего не скрывал, всегда был открыт. Если его что-то не устраивало, он говорил это сразу. Виталя был человеком, который любил нарушать личное пространство, лишь по той причине, что он просто этого хочет. Он мог сесть близко, и даже если мне было неудобно, его это не волновало, он мог положить руку мне на голову только из-за удобства. Он был выше меня, и я ему это позволял. Мне нравилось общение с ним, ведь он был прост, но в то же время слишком сложен для других.
Отношения Виталика с другими людьми, часто были натянуты. Даже собственные родители не принимали сына или же вовсе не пытались понять. Они ожидали, что он окончит школу, пойдет в медицинский и не будет позорить семью. Но он окончил школу и пошел в учиться в другое место и как нам известно, он не стал врачом. Ему часто приходилось ссориться с родителями, но они х любил, именно поэтому не перечил и просто выслушивал крики и ругательства. А после очередной ссоры приходил ко мне и молча, закуривал сигарету. Мне не нужны слова чтобы понять его. Я прекрасно понимал, как именно он себя чувствовал. В один прекрасный момент я просто понял, что Виталя — «сломанный человек». Сломанный морально и ломающий себя физически.
Мой сломанный друг был способен на многое, не стремился к большему, а лишь довольствовался тем, что есть. Знаете, внезапно я вспомнил, что частенько любил давать людям ассоциации. Так сказать сравнивал их, с каким либо предметом или явлением. Виталик, я бы сравнил его с дымом от сигарет. Он был таким же серым и легким. Создавалось ощущение, что в этом мире его ничто не держит, он был похож на пустую оболочку, но нутрии него был целый клуб дыма, который он лишь изредка выпускал в свет. Словно сигаретный дым он медленно растворялся в воздухе, словно в поисках открытого окна. С виду могло показаться, что он свободен, но сам же он осознавал, что сделав шаг вперед, просто напросто раствориться в тишине и исчезнет без следа.
Частенько мой сломленный друг был похож на свой любимый напиток. Айс Латте с мятным сиропом. Приторный вкус мяты и огромное количество молока. Кубики льда в этой экспозиции ассоциировались бы с его загонами и проблемами, такие же холодные и прозрачные. Легкое послевкусие мяты на языке и холод на губах — вот что остается после общения с ним. Его с точностью можно назвать любителем всего холодного и странного. Вот такой он, мой странный друг.
Рабочий день мой прошел просто ужасно. Налоговая инспекция, куча документов и сверхурочная работа. «За что мне всем это?» — мысленно я задавался этим вопросом сони раз.
Домой я возвращался довольно поздно, за окном уже темнелось, но с учетом того что на дворе лето, это не имело никакого значения. Прежде чем пройти в дом, я остановился взглянуть на вольер с собаками. Те в свою очередь не переставали неистово лаять. Их размеренные взгляды создавали внутри меня страх. После очередного разгневанного лая в мою сторону, я наконец — то решил войти в дом.
На удивление в холе было почти темно, лишь бра весившие на стенах освещали комнату. Я не стал задерживаться в дверях и прошел к лестнице, проходя по коридору, я заметил, что комната находящаяся не далеко от моей была открыта. Из неё выливался свет. Подойдя ближе к открытой двери, я услышал голоса и детский плачь, решив заглянуть и узнать, что же случилось, я застал двух незнакомых мне личностей.
— Папа! Я не хочу, чтобы ты уходил, мне страшно одной! — переломной открылась довольно странная или я бы даже сказал непривычная картина. Маленькая девочка, одетая в пижаме сидела на кровати и плакала. Рядом с ней на корточках стоял мужчина с плюшевым енотом в руках
— Оля, папа будет спать в соседней комнатой. Если что-то случится ты всегда можешь меня позвать, ты же видишь, наши комнаты связанны дверью. — Мужчина указал рукой на дверь по середине комнаты. — Если ты сейчас перестанешь плакать, то завтра мы поедем в магазин игрушек и я куплю тебе все что захочешь.
— Правда — правда?
— Правда, правда.
— Папа, а кто этот дядя? — внезапно обернувшийся мужчина знатно меня напугал, да так что я аж сделал шаг назад.
— Простите, я шел в свою комнату, и услышал детский плачь, я не хотел подглядывать, но еще больше я не хотел перебивать? — я буквально замешкался на месте. Мужчина, сидевший еще недавно на корточках, уже шел в мою сторону.
— Кто вы?
— Ох, меня Зовут Влад, я помощник Осипа Григорьевича.
— Влад? А, мне о вас говорили. Дядь Ося говорил, что с ним приехало двое парней. С Виталием я уже познакомился. — немного смущенно он почесал затылок, а другую руку протянул мне.
«Ося? Серьезно?» — подумал я и пожал протянутую руку.
— Вы Алексей да? Мне говорили о своем приезде.
— Да, но зови меня просто Леша, я не настолько
