Развод на новый год - Лена Тэсс

Колеса поезда выбивали по рельсам знакомый с детства такт. Но только теперь за этими звуками я слышала короткое слово:

“Ти. Тов. Ти. Тов. Ти. Тов”

Господи, зачем эта жестокость? Зачем было приезжать, зачем было говорить, зачем?!

Я закусила наволочку, чтобы заглушить собственные рыдания. Ни к чему устраивать душевный стриптиз для всего купе. Попутчики и так замолкают временами и кидают опасливые взгляды в мою сторону. Пускай думают, что я болею головой, а не сердцем.

В город я приехала ночью. Не спала больше суток и держалась на ногах только за счет адреналина и нечеловеческой упертости.

Иронично, что почти пятнадцать лет назад, когда мама вспомнила о моем существовании, я так же уехала в Москву. Сейчас разве что поезда новые, и бабули с дедом нет в живых. Остальное не изменилось: ночь, холод, крики на вокзале и падающие прямо в лицо хлопья снега.

Одной рукой я перехватила шарф, чтобы ветер, прижав его к щекам, чтобы ветер не так дул в лицо. Другой тащила чемодан, тот кренился на бок и громыхал на каждой кочке.

Приложение показало, что такси приедет только через двадцать минут, и я без раздумий обратилась к сонному мужчине с картонкой “Недорого”.

Соврал, конечно. Видя во мне “типичную” москвичку, водитель запросил за поездку тысячу рублей, а я не стала спорить. Помог дотащить чемодан до подъезда и на том спасибо.

Обернувшись, я оглядела темный двор перед нашим домом. Футбольное поле выглядело неухоженным, скамейки, на которых сидела моя ба с подружками спилили, а на их место поставили новенькую детскую площадку. Наверное это правильно. Новая жизнь пришла на смену той, старой. Но тут я увидела еще один привет из прошлого. С той стороны акации сохранилась космическая ракета из тонких железных труб. Все детство я провела там, в кабинке пилота. И кто знает, возможно совсем скоро мой ребенок будет также лазать по перекладинам и прыгать с верхнего отсека в высокую траву. Жизнь идет по кругу, все в ней циклично, все повторяется вновь и вновь.

Ключ от квартиры был совсем не таким как я помнила. Когда я заработала первые деньги, то предложила дедушке сделать самый простой ремонт. И в конце он решился поменять двери:

- Да я умоляю, Софийко, у нас дураков много, залезут в дом и всю красоту испортят, а ведь я ее своими руками и твоими глазами делал! - Любил ворчать дед.

А бабушка в тон ему отвечала, что единственное сокровище в доме - она сама, а не свежие обои и диван.

Сейчас, видя перед собой не дермантинового монстра в рубчик, а самую обычную дверь, я испытала чувство досады. Как будто меня обманули и привели не домой, а в посуточную аренду.

Повернула ключ, потянула металлическую ручку, ожидая услышать привычный скрип. И снова ничего... Из квартиры меня обдал порыв теплого, застоявшегося воздуха, от которого сдавило легкие. Как в мае перед дождем. Я повела носом, стараясь уловить знакомый аромат бабушкиных духов, и дедушкиных сигарет.

Увы. После их смерти, мама сдавала квартиру какой-то семейной паре, и только когда я пригрозила довести передачу наследства до суда, она отдала мне ключи. Ругалась страшно, звонила и кричала в трубку, чуть ли не проклиная эгоистку дочь, но я довела дело до конца. Все это время Титов был рядом.

Я выселила тех людей, наняла хороший клининг и расставила все в доме так, как было при жизни бабушки и дедушки. Маленький музей в их честь, яркое стеклышко из калейдоскопа моего детства.

Я шагала по коридору, прислушиваясь к звукам своего нового жилища, здесь стояла неправильная, пугающая меня тишина. Зашла в спальню и включила свет, но потом вспомнила, что Макс лично выкручивал все лампы и перекрывал коммуникации. Где-то в кладовке стояла коробка с инструментами, вот только я слишком устала, чтобы делать хоть что-то.

Легла на застеленную клеенкой кровать и поджала ноги.

Не знаю, что будет завтра. Не знаю, правильно ли я поступила. Не знаю, вернусь ли назад. Я не знала ничего этого. Вопросы как рой мелкой мошкары жужжали в голове, мешая и пугая меня до дрожи. Но стоило опустить руку на живот, как сердце останавливало свой бег и стучало медленно и твердо.

Теперь я не одна, малыш. Теперь мы вместе.

С этой мыслью я наконец заснула.

***

6 лет спустя

Будильник прозвенел в шесть тридцать. Жизнь приучила меня довольствоваться малым: немного часов для сна, скромный ужин, чтобы не испортить фигуру, крохотное место на кровати, которую я делила с мужчиной.

- Степа, Степашка, - я глажу вихрастую голову, путая пальцы в пшеничных кудрях.

Волосы сына мои - русые. Имя моего деда. Фамилия моей бабушки. И пожалуй, это все, что он взял от нас. В остальном он вылитый Титов. Особенно удался характер.

- Я не встану, - бурчит маленькое чудовище и сильнее зарывается носом в подушку. - Люди должны спать восемь часов.

- А ты продрых все десять.

- Правильно. - Доносится из под одеяла. - А должен восемь. Нужно было будить меня раньше.

Я вздыхаю, но не сдаюсь. Степка весит как тощая индюшка, поэтому я легко хватаю его за ногу и вытаскиваю к свету. Он щурится, шипит как вампир, но, кажется, наконец открывает глаза.

- Сегодня я с Ириной Петровной, или…

- Или. Сегодня ты чешешь в детский сад, оттуда тебя забирает Ирина Петровна и вы бодрым шагом идете на карате. Усек? На сборы полчаса.

- Мультики? - деловито осведомляется сын.

- По дороге в садик. Встал бы раньше, успел бы глянуть серию дома, а так… виноват сам.

Я бегу в душ, мысленно восхваляя себя за то, что купила квартиру с двумя санузлами. Да, она стоила немного больше квадрата по рынку и сильно больше, чем я рассчитывала, но зато мы со Степой избежали очередей под дверью туалета. А еще, я избавила себя от страха, что сын начнет шариться по моей ванной, заглядывать в мои ящики и спрашивать, что такое розовое и вибрирующее мамочка прячет под плойкой.

Из душа я вылетела с готовой прической и в халате. На завтрак Степы двадцать минут, мне на сборы семь и еще тринадцать на макияж. Поем… когда-нибудь потом. Тайм менеджмент