Враги за рубежом - Р. С. Грей

— Ты идешь довольно быстро, — говорит мне Лоренцо.

— Правда?

Он смеется.

— Да, и мы пропустили наш поворот туда. Давай вернемся назад.

Точно. Черт.

Я принудительно смеюсь.

— Извини. Просто… не терпится попасть в кофейню.

На самом деле, мне нужно сжечь немного энергии. Я чувствую себя так, будто могла бы провести три раунда на ринге со Стивом Остином9 и все еще жаждать крови.

Пока мы идем, Лоренцо говорит со мной о Юлии Цезаре и падении Римской республики, а моя пародия на «Девушку-слушательницу» могла бы попасть в шорт-лист SNL 10.

Я хочу вернуться в церковь Святой Сесилии и высказать Ною все, что думаю. Кем он себя возомнил, что так меня смущает? Мне не нужен ни воспитатель, ни нянька, ни старший брат. Я взрослая женщина с отличным послужным списком, когда дело доходит до того, чтобы держаться подальше от мерзавцев. Возьмем, к примеру, Ноя — я знаю, что его нужно избегать, как чумы. Я могу распознать придурка за милю, и Лоренцо к ним не относится.

— Вот мы и пришли, — говорит он, беря меня за руку, чтобы остановить мое движение вперед.

Я смотрю вниз, на то место, где наши руки соприкасаются. Это шокирует, хотя и не должно. Я просто давно не держалась с кем-то за руки. Я говорю себе, что это милый жест для первого свидания. Небольшое проявление интереса никому не повредит. Он сжимает ее один раз, а затем отпускает со смущенной улыбкой.

— Завтрак за мой счет. Но ты должна попробовать пончики цепполе.

— Звучит восхитительно.

В маленькой кофейне многолюдно. То ли местные жители стекаются сюда дюжинами, то ли слухи дошли до туристов. Мы стоим в очереди, чтобы сделать заказ, и я рассматриваю всех людей, столпившихся рядом с нами, ловя обрывки разговоров. Нет двух одинаковых акцентов.

Все свободные столики уже заняты, остались только стоячие места. Мы относим капучино к барной стойке у окна и протискиваемся между двумя группами.

— Это нормально? — спрашивает меня Лоренцо.

— Все отлично, — заверяю я его.

— Обычно здесь не так много народу. До того, как солнце встанет. Туристы любят поспать.

Появляется официант и ставит перед нами две огромные тарелки с цепполе. Я сразу понимаю, что это итальянский вариант пончиков. Шарики из жареного теста уложены так высоко, что грозят опрокинуться. Те, что лежат на моей тарелке, посыпаны сахарной пудрой и практически тают во рту. Затем Лоренцо жестом показывает на свою тарелку, и я чуть не теряю сознание, когда понимаю, что они наполнены кондитерским кремом в стиле канноли.

— Хорошо? — спрашивает он.

— Потрясающе.

Они так хорошо сочетаются с моим капучино, и я быстро расправилась с ними, к ужасу моего желудка. Однако легкая боль того стоит.

— Как давно ты сюда ходишь? — спрашиваю я, отодвигая тарелку.

— С начала двадцатых годов. Я ходил в школу здесь, в Риме.

— Но ты вырос не здесь?

— Нет. Я из города на северо-востоке в двух часах езды, называется Аквила.

— Твои родители все еще там?

— Да, и мои бабушка с дедушкой. Брат. Сестра. Мои племянницы и племянники.

— Ничего себе. Никто никогда не переезжал?

Он покачал головой.

— Они все работают в музее Аквилы и в небольшом отеле неподалеку, который мой дед открыл почти пятьдесят лет назад. Отель небольшой и в основном рассчитан на итальянских туристов, которые приезжают осмотреть музей. В нем есть коллекция римских надписей и несколько иллюстрированных служебных книг. За городом находится Фонтан делле Новантанове Каннелле, фонтан, который был построен в тысяча двести семьдесят втором году. До сих пор никто не знает, кто его построил. Мальчиком я проводил лето, проводя экскурсии по музею и фонтану.

— Ты скучаешь по этому?

Он пожимает плечами.

— Я часто там бываю.

Две пожилые женщины прерывают наш разговор, чтобы поздороваться с Лоренцо. За их стремительным итальянским невозможно уследить человеку, который знает всего несколько слов, но я слушаю и улыбаюсь. Лоренцо жестом указывает на меня, и я слышу, как в разговор вклинивается мое имя. Женщины тоже улыбаются мне, кивая в знак приветствия, прежде чем взять свой кофе.

— Твои друзья?

Он краснеет.

— Они знают мою семью. Они время от времени проверяют меня, докладывают. Я уверен, что моя мама позвонит мне меньше чем через час и спросит меня о женщине bellissima, с которой я пил кофе.

Мои щеки — два красных пламени.

— Потом она завалит меня всеми важными вопросами. Итальянка ли она? Хорошая ли она католичка? Готова ли остепениться и подарить мне внуков?

Я задыхаюсь.

Лоренцо хихикает и подталкивает меня плечом, напоминая, что надо быть полегче.

— У тебя на губах немного сахарной пудры, — говорит он, жестикулируя.

Я слизываю ее, а он смотрит, как я это делаю, его язык практически вываливается изо рта. Лоренцо не пытается скрыть свои истинные чувства. Его мысли написаны прямо на его лице, и это очень приятно — знать, что я полностью владею вниманием этого человека.

И кому теперь нужно расслабиться?

Я понимаю, как близко мы стоим, почти бедро к бедру в переполненном кафе.

— Может, пройдемся? — спрашиваю я, допивая остатки своего напитка.

Здесь вдруг стало душно. Я чувствую перегрев от кофе и толпы.

Тот небольшой ветерок, который был, когда мы шли к кафе, теперь исчез, растаял. Даже, несмотря на то, что солнце все еще встает, температура подбирается к двухзначным цифрам. Я убираю волосы с шеи и завязываю их в высокий хвост.

— Риму нужно больше бассейнов. У меня возникает искушение попросить тебя отвести меня к фонтану Треви, чтобы я могла притвориться, что упала в него и немного окунуться, чтобы охладиться.

— Мы недалеко от океана. На следующей неделе мы пойдем на пляж.

— Я не переживу неделю в этом.

Он смеется.

— Вот, давай зайдем сюда, и ты сможешь поискать подарки, чтобы отправить их домой.

Это блестящий план. Магазин, в который он меня ведет, небольшой, но почти пустой, и, что более важно, там есть оконный блок, с кондиционером, выкачивающий холодный воздух, перед которым я могу стоять. Я закрываю глаза и прижимаюсь к нему лицом, пока не убеждаюсь, что у меня обморожен нос. Затем прохожусь по рядам, выбирая мелочи для своей семьи и друзей. Родителям я покупаю оливковое масло с фермы под Римом, а Кристен и Мелиссе — две маленькие бутылочки лимончелло.

В канцелярском отделе беру горсть дрянных открыток, которые можно использовать в течение нескольких недель моего пребывания здесь. В магазине также есть целая выставка открыток с тиснеными инициалами для тех, кто хочет придать им