Слетая с катушек - morphia

Чу Ваньнин в конце концов задумался о том, чтобы позвонить в полицию. Однако в следующий момент отказался от этой мысли. Он не мог отрицать внезапную дрожь желания, охватившую его грудь и живот в сложившейся ситуации. Это была странная и опасная реакция на происходящее, но он ничего не мог с собой поделать. Кто-то готов был пойти на подобные угрозы чтобы просто увидеть его обнаженным в спальне, пусть даже на короткое время. От волнения в груди, правда, сделалось жарко от стыда — но он вполне мог игнорировать это ощущение.

С тех самых пор он и начал выполнять инструкции.

~

Уже через неделю после первого смузи сталкер решил поднять ставки. Прошло несколько дней, но новых инструкций все не было. Еда в холодильнике продолжала прибывать. Его нижнее белье однажды временно пропало, когда он случайно бросил его мимо корзины, но это не обеспокоило его, так как на следующий день оно объявилось постиранным вместе с другими вещами.

На следующий день он обнаружил незнакомую рубашку на диване. Похоже, ее не стирали перед тем как оставить — и, подняв ее, он внезапно понял, что она пахнет другим мужчиной. Запах был приятным, так что он улучил момент, чтобы вдохнуть его.

Так он узнал, как пахнет незнакомец.

Его наполнило неожиданное ощущение близости. Спустя миг он уже отшвырнул рубашку обратно на диван, смущенный собственной нелепостью.

«Это жутко, — напомнил он себе, — Неправильно».

Но он продолжал есть пищу, которую готовил этот человек, пользоваться купленными незнакомцем продуктами и время от времени пить коктейли, которые тот оставлял для него на стойке. И он раздевался с открытыми шторами, при включенном свете, даже когда никто его об этом не просил, не пытаясь выяснить, кто на него смотрит.

Примерно тогда он и обнаружил скромную коробку на кухонном столе рядом с коктейлем, который его сталкер приготовил для него в тот день. Она была продолговатой, и не было ничего, что указывало бы на ее содержимое. На желтом стикере значилось только: «После смузи». Почерк был аккуратным. Чу Ваньнин сглотнул, чувствуя, как в груди поднимается волна жара.

Взяв коробку и смузи, уже без рубашки, он направился к дивану. Коробку отложил на журнальный столик и начал пить. Взгляд его все время возвращался к загадочному боксу. Казалось, он сгорит от любопытства — и все же он оставил ее на месте, отправляясь мыть стакан.

Закончив, перенес ее в спальню, попутно отметив, что никаких стикеров на двери нет. Немного подумав, оставил загадочный бокс на прикроватном столике и, не глядя в окно, переоделся в свободную пижаму.

Усевшись в позу лотоса на кровати, наконец он решительно взял коробку в руки.

Крышка открылась, и внутри в облаке белого хлопка обнаружился продолговатый предмет. Форма его не оставляла сомнений в том, как именно его следовало использовать. У него было широкое основание, за которым следовала глубокая выемка — затем же он расширялся настолько, что был даже шире основания — прежде чем окончательно сузиться к краю. Выполнен он был из бледно-розового стекла. Все тело Чу Ваньнина буквально сковало, и долгое время он просто смотрел на этот предмет. В горле пересохло словно в пустыне, а лицо вспыхнуло от жара. В следующую секунду он захлопнул крышку, чтобы убрать оскорбительный предмет с глаз долой.

Он едва дышал — вдруг оказавшись на грани паники. И остро осознавал, что, весьма вероятно, за ним наблюдает тот, кто это оставил.

Нет, он не мог. Он просто не мог снова заглянуть в эту коробку. Вместо этого он отправил ее в прикроватную тумбочку — и выключил свет.

Той ночью ему так и не удалось уснуть, и, когда будильник оповестил его о начале нового дня, чувствовал он себя особенно вялым. Кое-как он выполз из постели и занялся утренними рутинными сборами, перед тем как пойти на кухню и что-нибудь перекусить.

Впрочем, он замер уже в дверях.

На кухонном островке кто-то успел накрыть для него завтрак. Его ждали пиала с рисовой кашей с измельченными яйцами, ломтиками грибов и зеленым луком, чашка свежевзбитого соевого молока — и письмо.

Не находя себе места от любопытства, Чу Ваньнин начал с письма, игнорируя остывающую еду. Стоило ему развернуть страницы, как перед ним предстал знакомый аккуратный почерк.

«Не бойтесь…»

Первая строчка заставила его закатить глаза. Разве не было как-то поздновато просить его «не бояться», после того как все эти шесть месяцев незнакомец буквально преследовал его, угрожая смутным возмездием в случае отказа выполнять просьбы — а теперь еще и подарил секс-игрушку?

«Подарок вы можете использовать по своему усмотрению. Я всего лишь хотел доставить вам удовольствие».

Дыхание Чу Ваньнина внезапно стало поверхностным, и он ощутил знакомое возбуждение внутри. Неужели он находил внимание своего сталкера скорее приятным, чем тревожащим?

Он продолжил читать.

«Только вам решать, использовать это или нет, и хотите ли вы показывать мне это. Если это выходит за рамки, оставьте коробку со всем ее содержимым за дверью. Я позабочусь о ней».

Чу Ваньнин нахмурился.

В том, как были сформулированы эти фразы, читалось смирение. Он не мог бы утверждать, что именно натолкнуло его на подобную мысль, но почему-то ему казалось, что если он откажется от подарка, сталкер больше его не потревожит — к лучшему ли это было? Если бы он не втянулся так сильно в эти странные отношения, вероятно, он бы испытал облегчение от возможности так легко отделаться. Но вместо этого он пребывал в противоречии.

До переезда в нынешнюю квартиру у него никогда не возникало даже мыслей такого рода. И секса у него тоже не было, так что в тридцать два года он смирился с тем, что останется девственником до конца дней.

Он даже никогда не хотел секса, пока всё это не началось.

Его сталкер, правда, ожидал, что он ухватится за возможность использовать секс-игрушку, когда он в принципе почти к себе не прикасался?

Нет, он не хотел отдавать подарок — понял он в потрясении — но в то же время он понятия не имел, как собирается его использовать.

Его фокус снова вернулся к письму, и он продолжил читать. Следующее предложение было написано хорошо ему знакомыми каракулями.

«Но, если оставишь подарок себе, и тебе он понравится, знай, что этому достопочтенному нравится хорошее шоу».

~

Сидя у кухонного островка, Чу Ваньнин глупо уставился на еду. Взяв ложку, он принялся есть, но едва ли что-то распробовал.

Когда у этого человека нашлось время приготовить