Бывшие. Поверь нам, папа! (СИ) - Катя Морошка
— Угу, — недовольно отзывается он и укоризненно качает головой: — Я, если честно, от тебя такого не ожидал. Нанять бывшую жену, для оформления собственной свадьбы...
— Фиктивной свадьбы, — поправляю его, сжимая челюсть.
— Да какая разница?! Сам ведь просил делать вид, будто всё по-настоящему. Вот и Люба, видимо, поверила, что ты на этой грымзе женишься.
— С чего ты взял, что Регина грымза? Она уже много лет на меня работает...
— Да по её выражению лица всё видно. Рус, хватит страдать галиматьёй. Пока ещё не поздно... пока всё не слишком далеко зашло...
— О чём вы разговаривали? — перебиваю отца. — Она что-то спрашивала про меня?
— Нет. Она просто поинтересовалась, как моё здоровье. Давление у меня. А Любаша помнит всё. Умничка такая...
Предпочитаю промолчать. Осматриваюсь по сторонам, но нигде не вижу её. Она будто и вправду какой-то фантом прошлого.
Обхожу большую часть территории, но бывшей нигде нет.
— Кого-то ищете? — внезапно останавливает меня Арнольд.
— А... да, Люб... — осекаюсь, чуть не выдав правду. Понимаю, что лишний раз про Любу лучше не говорить швейцарцу. Потому быстро нахожусь: — Любимую...
— Невесту? Я слышал, что перед церемонией нельзя видеть невесту. Старинная русская традиция... Разве не так?
— Глупое суеверие, — отмахиваюсь я.
— Вот как? Ну и ладно, тогда! Хорошего крепкого брака вам, Руслан!
— Спасибо, — не успеваю произнести это, как меня одёргивает какой-то мужчина в униформе, вроде официанта. Сообщает, что церемония начинается, я должен занять своё место.
К арке иду будто на эшафот. Только сейчас понимаю, что мне Регину ещё и целовать придётся. Кривлюсь от этой мысли, думаю, как имитировать поцелуй, чтобы все поверили. Совсем забыл обсудить это со своей секретаршей.
Занимаю своё место и натягиваю улыбку. Вижу, как отец невесты со счастливым видом выводит её и помогает спуститься по лестнице. Вспоминаю, какую сумму перечислил ему на счёт, чтобы он изобразил эту улыбку, и снова меня накрывает волной неприязни.
Ещё раз осматриваю гостей в надежде увидеть Любу. И в момент, когда Регина уже стоит рядом, понимаю, что нашёл свой лучик солнца в этой беспросветной удручающей тьме.
Люба выходит из здания. У неё в руках какие-то упаковки, видимо, она заканчивала свою работу уже при гостях. Не успела, всё-таки сделать всё. Хотя, с другой стороны, если никто не заметил, то она умница...
Женщина что-то говорит нам с Региной, но я не смотрю ни на одну, ни на другую. В голове будто обратный отсчёт до старта.
Три, два...
— Свадьбы не будет! — выпаливаю в сторону регистратора, а сам срываюсь и лечу в сторону, куда свернула моя бывшая.
— В чём дело? Руслан? — вопит мне вслед Регина.
— Что случилось? — в разнобой начинают шептаться гости.
— Я потом всё объясню! У меня нет времени! — кидаю им в ответ и тут же ловлю довольный и одобрительный взгляд отца.
Мама, к слову, тоже стоит улыбается, пряча глаза за милой шляпкой.
В дороге натыкаюсь на швейцарца, чуть ли не сбивая его с ног. Извиняюсь. Хоть и понимаю, что после такой выходки он уж точно не станет со мной сотрудничать. Мне сейчас на всё плевать. Даже если бывшая жена пошлёт меня ко всем чертям, без неё остальное теряет смысл. Оно и потеряло смысл! Еще шесть лет назад потеряло!
— Люба, стой! — хватаю её за руку, разворачиваю к себе и вижу испуганный взгляд.
— Руслан? Ты чего?! Там же церемония началась...
— Ничего, без меня справятся... — чуть улыбаюсь, сжимая её ладошку в своей. Второй рукой касаюсь её волос, откидываю их назад.
Осторожно подхожу ближе, видя растерянное выражение лица своей Любаши. Но она не вырывается, стоит глядя на меня снизу вверх, прижимая к груди ворох крафтовой бумаги.
А я аккуратно подтягиваю её ещё ближе, обнимаю за талию и склоняюсь к её уху.
— Люба… — выдыхаю, когда понимаю, что она не планирует вырываться, хоть и продолжает стоять недоумевая, как реагировать на это всё. — Моя Любаша. Я сотворил большую ошибку. И я готов сделать всё, что ты попросишь. Что угодно… Встану там перед всеми на колени и буду просить тебя… только обо одном, чтобы ты меня простила. Буду вечно молить тебя об этом и… Мне плевать, с кем ты была до этого. Я отвоюю твое сердце вновь. Ты должна быть со мной. Люба, слышишь?
Протягиваю руку вдоль её плеч, всё так же осторожно стесняя объятия. Утыкаюсь носом в волосы своей жены, закрываю глаза, чувствуя, как её запах сводит с ума, будто пробираясь под кожу.
— Я люблю тебя, Люба. Всё это время любил. И никогда не переставал. Никогда не забывал про тебя.
— Рус, ты же женишься, — наконец выдавливает из себя она.
— Это не настоящая свадьба. Всё это декор для инвесторов.
Люба стоит молча. Не двигается. Так и прижимает к себе сверток упаковочной бумаги.
А у меня сердце будто вот-вот выскочит из груди. Что я буду делать, если она сейчас не простит меня? Кажется, будто я не переживу этого.
Глава 17. Люба
Стою в полной растерянности. Вроде бы должна злиться, обижаться на бывшего, но после его слов не могу. Поверить не могу, что он до сих пор всё это чувствует ко мне. Я будто попала в сказку, будто это всё не по правде.
Я так давно свыклась с мыслью, что одна, но теперь будто и не было того жуткого вечера, когда меня обвинили в измене. Будто не было этих шести лет одиночества. Теперь кажется, будто всё это время я была не одинока. Ведь там, на другом конце города грустил и он.
Чуть поворачиваю голову, чувствуя на коже покалывание от густой щетины бывшего мужа. И запах родной, приятный, которого так не хватало.
А где-то внутри, в груди что-то теплое согревает. И так хорошо, так уютно в его объятиях.
— Я тоже любила тебя всё это время, муж, — шепчу и аккуратно вынимаю свою ладонь из его, а потом кладу ему на плечо и закрываю глаза, пытаясь уловить каждый оттенок этого момента.
Рус берет меня за подбородок и аккуратно приподнимает голову.
— А сейчас, Люба? Что ты чувствуешь? — шепчет в губы, стирая всякую грань.
Мы и так слишком близко друг к другу для разведённых людей. Но в следующую секунду сливаемся в поцелуе. Таком хрупком и нежном, но служащим узеньким мостиком в другую жизнь.
— И сейчас люблю, — отвечаю тихо, на миг прерывая это таинство.
— А Миша? — чуть отстраняется Рус и заглядывает мне в глаза.
— Миша?
