Развод на новый год - Лена Тэсс

судья во главе - единственный секундант. Аркадий Борисович выглядел так, будто на суд его вытащили только из постели. А лучше из больничной койки. Он дорабатывал последние месяцы до пенсии и брался за совсем незначительные дела. Или такие, где исход предопределен уже до заседания, как у нас сегодня. Мужчина монотонно зачитал вступительное слово, как и полагается представив стороны истца и ответчика, причину судебного заседание и основные аспекты.

- Опека над ребенком, сыном, Давидом Тиграновичем Исмаилов, по договоренности сторон остается за Лилией Владимировной. Ответчик обязуется в срок и вовремя…

- Простите, - неожиданно Люба прервала судью и встала на ноги. - У стороны ответчика есть некоторые дополнения к делу, которые должны быть учтены при вынесении окончательного решения. Суду необходимо ознакомится с данными фактами, чтобы быть объективным.

Аркадий Борисович остановил свою речь, хотя и не был рад тому, что его прервали. Как и все он хотел скорее закончить и пойти домой и с недовольством бросил взгляд на часы, висевшие на противоположной стене.

- Если сторона истца не против, - старик взглянул на меня. Но вопрос был исключительной формальностью, поэтому я кивнула.

Улыбка Исмаилова стала еще шире и нахальнее. Это говорило о многом. Момент, чтобы Люба вступила со своим словом был выбран не случайно, и это значило только одно - сейчас случится то, ради чего суд перенесли из Москвы на периферию.

- Уважаемый суд, Софья Николаевна. Прежде, чем вы вынесете решение о назначении опеки, хочу предоставить вам несколько важных документов, которые мне передал мой клиент. Тигран Багдасарович - уважаемый бизнесмен и с большим пиететом относится к своей супруге, однако его крайне тревожит нестабильное психологическое состояние Лилии Владимировны. - Она взяла со стола две папки, одну отдала судье, а вторую положила передо мной. - Среди документов, которые я вам представила, вы найдете записи от психотерапевта, которого посещала Истец в связи с невозможностью справиться с послеродовой депрессией самостоятельно. Кроме того там есть чеки из аптек, в которых регулярно фигурируют препараты подавляющие невротические расстройства, а также успокоительные. Мы также опираемся на свидетельства соседей, которые ни единожды видели Истца в нетрезвом виде, закупающей и употребляющей алкогольную продукцию в избыточном количестве. Моральный облик и поведение Лилии нельзя считать приемлемым для того, чтобы в полной мере доверять ей воспитание сына, поэтому сейчас, на основании приложенных документов, мы просим пересмотреть решение о назначении опеки над Давидом в пользу отца - Тиграна Исмаилова.

Я почувствовала как Лилию затрясло. Она держала в руках платок и кажется, что от той силы, с которой она сжала кулаки, ткань затрещала. Было похоже, что женщина сейчас взорвется от злости, но в огромных карих глазах читался только испуг и блестели слезы.

- Соня, - наверняка она не отдавала себе отчет о том, что перешла на неформальное обращение, - что происходит?

Я наклонилась к ней чуть ближе, обхватила ладонью ее холодные, словно лед, запястья.

- Мне жаль, но все очень просто. У вас хотят отобрать сына.

***

Цирк, то есть суд, замер.

После фееричного выступления Любы у Исмаилова едва не случился приступ аплодисментов. Удовольствие ему доставляло абсолютно все: эффект неожиданности, наглядная демонстрация превосходства, разбитый в пух и прах соперник. Он откинулся на спинку стула и наблюдал за всем действом с ленивым безразличием и полной уверенностью, что абсолютно все решено.

Мне было над чем задуматься, но на принятие решения времени не оставалось. Аркадий Борисович поправил свои очки и внимательно погрузился изучать предоставленные документы. Много бумажек, копии медицинских отчетов, счетов, фото с камер продуктовых магазинов и алкомаркетов.

Дело-дрянь.

Я посмотрела на клиентку, которая едва держалась от того, чтобы сморозить какую-нибудь глупость и прокручивала в голове возможные сценарии. Впрочем у нас был только один шанс - прямо сейчас устроить перенос рассмотрения дела.

Вопрос только как?

“Сонь, запомни, если твой противник устраивает из суда шоу, смейся вместе с ним, а потом покажи ему фигу”, - эти слова и улыбающееся лицо Макса так четко и так ярко мелькнули перед глазами, что пришлось даже моргнуть от неожиданности. К чему нужны эти флешбеки?

И все же… смейся вместе с ними…

- Что ж, - Аркадий Борисович захлопнул папку и отложил её в сторону. - Если у стороны Истца нечего возразить, то я…

- Конечно нечего, но я бы хотела кое-что уточнить.

Я поднялась на ноги, вышла из-за стола, сделала несколько шагов в сторону Исмаилова и улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на которую была способна. Его глаза вмиг потемнели, кадык дернулся, тело напряглось. Боже, мужики такие примитивные. Немного флирта и сразу в боевую стойку.

- Простите, я забыла папочку, - развернулась и засеменила к столу, повернулась к Тиграну спиной. Возможно стоило слегка прогнуться в спине, но повторять приёмы Любы - как-то “фу”, и без этого справлюсь. - Здесь очень много интересного о моей клиентке, о чем я не знала. Давайте пройдемся по пунктам, Аркадий Борисович?

Я спросила в пустоту. Титова как раз присела рядом с Исмаиловым и с удивлением обнаружила, что тот всецело поглощен мной и даже не дышал.

- Продолжайте, Софья Александровна. Только постарайтесь покороче.

Я кивнула совершенно точно зная, что коротко не получится.

- Вот например первый документ. Точнее несколько ксерокопий. Это выдержки из карты Исмаиловой Лилии Владимировны после посещения психотерапевта в период послеродовой депрессии. - Я сделала паузу и сосредоточилась на тексте, написанном от руки. - “Наблюдается тревожное расстройство вызванное недостаточностью сна, нарушением пространственной ориентации и послеродовой депрессией. Путаное сознание и нарушение логического построения мыслей. Настоятельно рекомендуются повторные консультации, регулярный сон, смена обстановки. После выполнения рекомендаций…”. Хм…На этом месте текст прерывается. У вас в ксероксе закончилась бумага?

Я смотрела на Любу озадаченным взглядом. Она же вперилась в меня своими огромными глазами и нервно крутила кольца на правой руке, одно за другим. Все еще ничего не поняла, милая?

- Кажется да, - я ответила за нее. - Но вот, что странно. Данные в этом документе, насколько мне позволяет судить мой жизненный и юридический опыт составляют такое понятие как “врачебная тайна”. Согласно статье 9 “Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании” обращение гражданки Исмаиловой к психотерапевту, содержание ее медицинской карты, диагноз и лечение, как раз попадают под это понятие. Лилия Владимировна, - я повернулась на каблуках спиной к соперникам и лицом к несчастной женщине, - Вы давали официальное письменное согласие на разглашение