Измена в 45. Моя горькая сладость - Милана Усманова

Глава 13. Суд

Повестка пришла в самый неподходящий момент — утром, перед открытием кафе, когда я только начала расставлять свежую выпечку Анны Петровны и готовить кофемашину к работе. Молодой курьер в форменной одежде протянул мне конверт с официальной печатью и попросил расписаться.

«Тарасов Александр Николаевич против Тарасовой Веры Алексеевны. Дело о правах собственности на нежилое помещение...»

Я прислонилась к стойке, чувствуя, как подкашиваются ноги. Значит, вот как? Александр решил отомстить за мой отказ и хочет отобрать единственное, что у меня было. Кафе моего отца.

Трясущимися руками я набрала номер Елены Викторовны.

— Он подал иск на кафе, — сказала я, как только она ответила. — Утверждает, что имеет на него права.

— Спокойно, — голос адвоката звучал уверенно. — Мы ожидали чего-то подобного. У меня уже собраны все необходимые документы. Когда слушание?

— Через неделю.

— Отлично, у нас есть время подготовиться. Приезжайте сегодня после обеда, обсудим стратегию.

Я повесила трубку, но руки всё ещё дрожали. Кафе стало для меня не просто бизнесом — оно было символом моей независимости, моего возрождения. И Александр знал это.

Колокольчик на двери звякнул, и в кафе вошёл Ярослав. Он сразу заметил моё состояние:

— Что случилось?

Я молча протянула ему повестку. Он прочитал, нахмурился:

— Мерзавец. Не может смириться с отказом.

— Что мне делать? — я чувствовала, как паника поднимается внутри. — Я не могу потерять кафе. Не могу.

Ярослав положил руки мне на плечи, заглянул в глаза:

— Послушай меня. Ты не потеряешь кафе. Мы не позволим этому случиться. У тебя хороший адвокат, есть документы, подтверждающие, что это наследство твоего отца. Мы справимся.

Его спокойная уверенность действовала лучше любых лекарств. Я сделала глубокий вдох, кивнула:

— Да. Мы справимся.

Следующая неделя прошла в напряжённой подготовке. Вечерами, после закрытия кафе, мы с Еленой Викторовной разбирали документы, подготавливали аргументы, продумывали возможные вопросы суда. Я нашла старые фотографии отца в кафе, его записи, чеки, датированные задолго до моего знакомства с Александром — всё, что могло подтвердить, что это семейный бизнес, а не приобретение в браке.

Ярослав приходил каждый день, помогал с кафе, поддерживал морально. Его присутствие стало для меня необходимым, как воздух.

— Всё будет хорошо, — говорил он, сжимая мою руку. — Ты сильнее, чем думаешь.

День суда наступил внезапно, хотя, казалось, я только о нём и думала всю неделю. Я надела строгий тёмно-синий костюм, собрала волосы в аккуратный пучок, нанесла минимум макияжа. В зеркале отражалась собранная, серьёзная женщина — совсем не та растерянная Вера, ещё недавно готовая утопиться в ванной от безысходности.

Ярослав настоял на том, чтобы сопровождать меня:

— Я буду просто сидеть в зале. Я на твоей стороне, помни об этом.

Когда мы вошли в здание суда — высокое, строгое, с мраморными колоннами и эхом шагов в длинных коридорах, я была благодарна ему за его присутствие рядом.

В зале заседаний Александр уже ждал со своим адвокатом - высоким мужчиной с холодными глазами и безупречным костюмом. Я знала Игоря Семёновича, он был одним из лучших в городе, с репутацией акулы, никогда не упускающей добычу.

Александр сухо, официально кивнул мне. Его лицо было непроницаемым, только глаза выдавали напряжение.

Судья — полная женщина средних лет с усталым, но внимательным взглядом быстро ознакомилась с сутью дела и предоставила слово истцу.

Адвокат Александра говорил чётко, уверенно, как человек, привыкший убеждать:

— Уважаемый суд, моя задача доказать, что данное нежилое помещение, известное ранее как кафе «У Алексея», является совместно нажитым имуществом супругов Тарасовых. Александр Николаевич инвестировал значительные средства в выкуп данного помещения из долгов, произвёл ремонт, оплачивал коммунальные услуги и налоги на протяжении долгих лет. Все документы, включая договор купли-продажи, оформлены на его имя, что подтверждает его единоличное право собственности.

Он продолжал говорить, предъявляя документы — о покупке, о ремонте, сделанном пять лет назад, об оплате счетов. Всё выглядело логично, убедительно. Суд внимательно слушал, делал пометки.

— Кроме того, — продолжал адвокат, — согласно брачному договору, заключённому между супругами, всё имущество, приобретённое на доходы от бизнеса господина Тарасова, является его собственностью. Данное помещение было приобретено именно на такие средства, что подтверждается банковскими выписками.

Когда он закончил, я подумала, что дело проиграно. Его аргументы были так убедительны, так логичны…

Но тут слово взяла Елена Викторовна. Она поднялась — невысокая, но с таким достоинством, что казалась выше всех в зале.

— Уважаемый суд, — начала она спокойно, — я хотела бы обратить ваше внимание на несколько ключевых моментов, которые истец намеренно или ненамеренно упустил.

Она достала папку с документами:

— Во-первых, история данного помещения начинается задолго до брака моей клиентки с истцом. Кафе «У Алексея» принадлежало отцу Веры Алексеевны, что подтверждается документами и многочисленными свидетельствами.

Она предъявила старые фотографии, счета, газетные вырезки с упоминанием кафе.

— Во-вторых, выкуп помещения из долгов после смерти отца Веры Алексеевны производился Александром Николаевичем не как инвестиция, а как помощь супруге в сохранении семейной собственности. Он действовал в интересах жены, как её доверенное лицо, что подтверждается их личной перепиской того времени.

Я с удивлением посмотрела на неё — какая переписка? Но Елена Викторовна уверенно предъявила суду распечатки старых электронных писем, которые я даже не помнила.

— Кроме того, — продолжала адвокат, — брачный договор, на который ссылается истец, содержит ряд положений, и они могут быть признаны недействительными по статье 44 Семейного кодекса РФ, как ставящие одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. А именно…

Она методично, пункт за пунктом, разбивала аргументы адвоката Александра. Говорила о моём вкладе в семейный бюджет через ведение домашнего хозяйства, о моей поддержке карьеры мужа, о том, что я отказалась от собственных профессиональных перспектив ради семьи.

Я слушала её, затаив дыхание. Это была не просто защита в суде — это была защита всей моей жизни, всех тех невидимых, неоценённых усилий, которые я вкладывала в наш брак все эти годы.

Потом были вопросы судьи, перекрёстный допрос, технические детали. Александр говорил уверенно, с привычной харизмой успешного бизнесмена. Я старалась отвечать спокойно и честно, хотя внутри всё дрожало.

Когда меня спросили, почему я так долго не интересовалась судьбой кафе, я ответила просто:

— Потому что доверяла мужу. Считала, что мы — одна команда, как он всегда говорил. Что защищая мои интересы, он не