Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

Он берет мое лицо в свои огромные ладони и вытирает слезы большими пальцами.

— Ты всю жизнь ждала этой поездки, а этот говнюк все испортил. Я не мог этого так оставить.

Я открываю рот, чтобы объяснить, что плачу не из-за Сережи. Он, конечно, придурок, и кинул меня весьма подленько, но тем не менее наши отношения уже давно изжили себя. Это были слезы счастья. Но я не успеваю ничего объяснить, потому что Илья опускает голову и нежно целует меня.

Господи, неужели я сплю?

Это самый лучший поцелуй в моей жизни.

Илья отстраняется, но, сколько бы раз я ни моргала, он все равно остается рядом. Илья Корнев только что поцеловал меня на Эйфелевой башне, и я даже была не в состоянии осознать это.

Он жадно всматривается в мое лицо.

— Прости.

— Прости?

Он кивает.

— Я боялся, тебе опять почудиться, что это поцелуй из жалости, — на его губах появляется хитрая улыбка, которую я так люблю. — Поэтому я не стал спрашивать.

Я трогаю свои губы пальцами. Это на самом деле произошло.

— Это был поцелуй из жалости?

— Ты что, с ума сошла?

Я была уверена, что именно это со мной и случилось.

— Ты действительно здесь.

Он засмеялся.

— Мне поцеловать тебя еще раз, чтобы ты убедилась в этом?

Я стою там и хлопаю глазами, как дурочка. Я просто не могу поверить в то, что произошло. Я ужасно счастлива и шокирована одновременно. Больше всего на свете я хочу задать Илье тысячу вопросов, но в этом моменте было что-то настолько волшебное, что я боюсь его нарушить.

— Аня? Ты язык проглотила?

— Кажется, да.

Его лицо становится серьезным.

— Прости, это было слишком? Я думал ты обраду...

Я прикладываю палец к его губам.

— Шшш.

Я тянусь к его руке и переплетаю свои пальцы с его пальцами, поворачиваясь лицом к городу.

Он стоит рядом, изучая наши руки, наши переплетенные пальцы.

— Ты не сердишься, что я прилетел?

— Нет, конечно, — я все еще улыбаюсь. — Я не могу поверить, что ты прилетел в Париж просто так.

Он пожимает плечами.

— Может, я был рядом.

— Точно! Конечно. Ты же, всего лишь, без конца тренируешься. У тебя, наверное, куча свободного времени, чтобы то и дело срываться во Францию!

Его губы дергаются.

— Нет. Совсем нет.

— Илья, я так благодарна тебе. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.

Он обнимает меня за плечи и целует в макушку. Этот жест выглядит так, как будто я его младшая сестренка. Я делаю вдох и даю себе обещание — сегодня вечером я буду наслаждаться Парижем. Я не буду анализировать наши отношения с Ильей. Я не буду представлять себе наши отношения, как нечто большее.

Мы долгое время почти не разговаривали, а просто наслаждались присутствием друг друга и видами города. Молчание не было неловким, по крайней мере не для меня. Я пыталась впитать в себя все волшебство момента. Мы были среди толпы, но я почти совсем не замечала других людей вокруг, и, когда Илья притянул меня спиной к себе, мне на мгновение показалось, что, кроме нас двоих, людей в этом мире не существует.

— Аня…?

Я поворачиваюсь и сквозь полуприкрытые глаза вижу Сережу.

Его глаза расширяются, когда он видит Илью.

— Ты... Как ты... Какого...

Илья улыбается, глядя в глаза Сереже. Он протягивает ему руку, обнимая меня за талию.

— Илья Корнев. Приятно познакомиться.

Сережа, как баран, смотрит сначала на меня, потом на Илью.

— Ого. Да, приятно. Я не знал, что...

Он продолжает пялится на нас, как полный придурок. И я понимаю его. Из всех девушек, которых Илья мог выбрать для романтической поездки в Париж, я подхожу меньше всего. Я просто пухленькая, неуклюжая девчонка-ботаник, которая в детстве ходила за ним по пятам. Я не была похожа на ту, которую он заслуживал — в частности, не похожа на ту певичку которая висит у него на шее на всех фотках в Интернете. Я просто... Я — это я. Вот почему я знаю, что сегодняшний вечер — особенный. Вот почему я знаю, что этот момент — драгоценный подарок, а не начало чего-то нового.

Илья прижимает меня к себе.

— А тебя как зовут?

— Я... э-э, я — Сергей.

Я думала, что Илья не сразу поймет кто это. Сережа был огромной частью моей жизни в последние два с половиной года, но Илья даже никогда не встречался с ним. Но по его глазам было видно, что он все понял.

— А, Сергей.

— Между прочим, я — ваш фанат. Даже не верится, что мы с вами сейчас познакомились.

Боже мой, какая стыдоба! Мой бывший подлизывается к Илье! Так еще и портит мне вечер.

— Я рад, — говорит Илья, кивая. — Хорошего вечера.

Он разворачивает меня и ведет прочь, опуская руку с моей талии только для того, чтобы снова взять меня за руку.

— Спасибо, — шепчу я.

— За что?

— За то, что создал видимость того, что мы вместе. Может быть, он задумается, кого потерял!

Илья останавливается и поворачивается ко мне, обхватывая мое лицо обеими руками.

— Может быть? Аня, он сопливый дурачок, который не смог удержать тебя.

— Спасибо.

— Ты опять в себя не веришь, да? Ты не понимаешь, что заслуживаешь лучшего, чем какой-то там урод, который даже не удосужился подождать, пока ты будешь готова, и попытался заставить тебя заняться с ним сексом.

Я моргаю.

— Ты помнишь это?

— Конечно, помню. Я еле сдержался, чтобы не вылететь в ту же секунду, чтобы поговорить с ним по-мужски.

— Пожалуйста, убери это выражение со своего лица.

— Какое выражение?

— Этот свирепый взгляд старшего брата. Прекрати. Мы в Париже, не забывай об этом.

Он улыбнулся.

— Ты думаешь, я смотрю на тебя взглядом старшего брата?

— А разве нет? Ты такой же, как Кирилл, — говорю я. — Вы оба только и мечтали, чтобы я навсегда осталась девственницей.

— Я... Я никогда такого не говорил.

Я краснею и очень хочу сменить тему. Я отворачиваюсь, слегка дрожа. Солнце село, и воздух очень быстро остыл.

И тут Илья обнял меня, согревая своим теплом.

— Поверь мне, милая. Я никогда не думал о тебе как о младшей сестре, — прошептал он мне на ухо. — Я хочу поцеловать тебя снова.

Я поворачиваю голову, чтобы увидеть его лицо.

— Не надо портить все своими жалостливыми поцелуйчиками, Илья.

— Ты так думаешь? До сих пор? Ты так думала, даже когда я прикасался к тебе в новогоднюю ночь?