Развод в 45. Предатель, которого я любила - Лила Каттен
Глава 20
Лида входит в дом и с порога сообщает, что нам пришла посылка из книжного магазина.
Лена вяло улыбается, не проявляя особого интереса, и опускает взгляд в свой телефон, а я тут же направляю свое кресло к ней и протягиваю руку.
– Она хотела прочесть эту дилогию, – сообщаю подруге негромко, забираю книги и еду обратно.
Дочка не отрывается от экрана мобильного и не замечает меня до тех пор, пока я не останавливаю коляску у дивана, на котором она сидит.
– Посмотри, что я тебе заказала, – кладу два красивых издания и жду ее реакции.
– Это мне?
– Конечно. Ты говорила мне об этих книгах в прошлом году. Я немного опоздала, но вчера вот вспомнила и заказала.
Я не стала ей напоминать, чем занималась этот год, перечеркнувший нашу жизнь. Думаю, она и сама поняла.
Лена поджимает губы и касается ярких обложек.
– Спасибо, мам, – Лена тянется ко мне и приобняв садится обратно.
– Как только прочтешь, я их у тебя возьму. Мне понравилась аннотация. Уверена, содержание будет еще лучше.
На моем лице улыбка.
– Бери сейчас. Школа начнется на следующей неделе, неохота читать, зная, что скоро меня будет тошнить буквами.
– Дочка, – улыбаюсь и кладу руку на ее плечо, мягко поглаживая.
– Потом, ма.
– Не заставляю, – поднимаю ладони сдаваясь. – Это добровольно.
Время до развода и начала учебы пролетело очень быстро.
После того инцидента на День города кое-что изменилось. Но такое ощущение, что все возвращается. И хоть мы начали гулять почти каждый вечер, потому что я не затворник, Лена снова отдалилась.
На самом деле у меня ощущение, что она лишилась веселья, задора, счастья. Но кто или что причина этому? Получить ответ на этот вопрос мне страшно. Она моя девочка. И возможно, она потеряна тем, что сейчас творится в нашей жизни. Я не могу на нее давить и не хочу этого делать. Мне просто важно знать, что она в порядке.
Лена переводит взгляд за мою спину и тускнеет, даже стыдится, опуская голову.
Лида не проявила милосердия к моей дочери, там, где это сделала я. Мы помирились, но подруга тяжело скрывает свое отношение к поступку Лены. Я хочу забыть, а Лида напоминает. Поэтому я хватаюсь за ободки коляски и качусь на кухню, куда следует за мной подруга.
– Прикрой, пожалуйста, дверь.
Она делает это и встает сложа руки на груди.
– Даже не пытайся, – ее строгий голос заставляет улыбнуться.
– Мы с этим разберемся. Но ты слишком строга.
– Мне обидно за тебя. Ты мать, и я понимаю твои чувства, Олеся. Честно, понимаю. Твою любовь, желание оправдать ее. Попытку все восстановить. Так поступают матери, пока не понимают, что это ни черта для них не значит.
– Тебе не может быть больнее, чем мне, – заявляю, поражаясь тому, что говорю.
– Ты так думаешь? – Лида подходит ко мне и садится на корточки перед моей коляской. – Ты моя подруга кучу лет. Мы стали крестными нашим детям. Ты прогоняла меня с этой работы, но я осталась. Мне больно за все, что ты проживаешь изо дня в день. И поэтому я не позволю твоей любви к дочери, заставлять страдать тебя. Ты простила и любишь, а я буду напоминать ей о том, что она сделала. Пока твоя дочь не поймет это и не осознает всем своим нутром. Вот мой план.
– Ты невыносима, – отвечаю плача, пока она не обнимает меня в ответ.
– Знаю. И прости, что ты никак не можешь избавиться от меня.
– То еще страдание, – мы начинаем смеяться, и боль медленно рассеивается, заполняясь разговорами добрых подруг, пока мы занимаемся обедом.
***
– Я победила, – моя улыбка расплывается по моему лицу, когда я убираю фишку.
Это старые добрые игры с кубиком, дорожкой из ста шагов от финиша до старта и попутными заданиями. Если бы здесь был Артур, то игра стала невыносимой. Ему всегда удается выбивать самую большую цифру и оказываться на финише раньше остальных.
Лена приходит второй, а Лида третьей и обещает забрать испеченное печенье домой.
– Ух, ладно. Играйте, а я пойду сделаю холодный чай. Жара меня убивает.
Лена отстраняется и ведет себя тише обычного.
– В чем дело?
– Ни в чем. Ты отпустишь погулять к четырем?
– Конечно. Мы с Лидой тоже прогуляемся немного. От лета почти ничего не осталось.
– Ага, пролетело так быстро. Артурик там вовсю готовится к учебе.
– Мы с ним говорили. Завтра я поеду с Лидой… в город, – проглатываю вязкую слюну, не сообщая о том, что это день развода. – А ты сходи в школу. Учительница писала в чат.
– Учебники?
– Да. И подготовка к первому сентября. И не забудь забрать значок. Мы сдавали деньги на него.
– Ну, если они уже готовы, то заберу. Может, вообще, перед линейкой прикрепят к блузкам.
– Цветы я куплю, за это можешь не переживать.
– Хорошо.
– Ну что еще партию?
– Устала, ма.
– Хорошо. Я тоже немного устала сидеть. Полежу. Скажи Лиде, если она будет меня искать, что я в комнате.
– Ага, – отвечает она, уже увлеченная телефоном.
«Было гораздо проще, когда не существовало этих гаджетов», – проносится горькая мысль, пока я еду к двери моей комнаты.
Вечером, закончив с ужином и проводив Лиду, я останавливаюсь у комнаты Лены и, постучав, открываю ее дверь.
– Можно?
– Конечно, – она подскакивает с кровати и садится, ожидая, когда я остановлюсь рядом.
– Поговорим?
– Ладно.
– Ты в порядке?
– Да.
– Дочь, я беспокоюсь. Наши разногласия с твоим отцом и остальное… это тяжело даже для меня. Я могу лишь догадываться, как ты себя чувствуешь. Быть может, ты хочешь спросить или сказать что-то? – она машет головой. – Никто и никогда, а тем более я не стану осуждать за что-то. За твой выбор тем более.
– Ты о чем?
– Ты была права, когда сказала, что я изменилась. Но я очень сильно хочу стать прежней. То, что случилось год назад, изменило всех нас. Это была трагедия, но мы живы. Это все, что является важным для нас. Жизнь, милая.
– Я знаю, – она опускает голову и молчит.
– Я люблю тебя. И это не изменится. Никогда.
– Я тоже тебя люблю.
Несмотря ни на что, следующий день был невероятно сложным.
Мой муж, теперь официально стал бывшим, а чувства лишь немного стали ослабевать.