Спаси сердце короля - Фэя Моран

– Всё гораздо сложнее, – мрачно произношу я, понимая, что в горле уже собирается болезненный комок. – Он не простой человек. Его семья имеет огромную власть. Они убийцы, ужасные люди. А я не по своей воле стала частью этой семьи не так давно. А позже убежала, предав его. Ты не знаешь, в какой ужас он пришёл в тот момент… Я никогда не видела столько боли в глазах человека. Но я знаю, что боль может принести за собой ненависть. И чем сильнее боль, тем ужаснее ненависть. Я… не могу забыть то, как он посмотрел на меня в тот момент.

Проглотив единственный откушенный кусочек своего бургера, Ава больше не берёт еды в рот и внимательно слушает меня, будто всё понимает. Она обслуживает всяких ублюдков, ходит с ними на различные мероприятия. Она навидалась, наверное, всякого дерьма от них. Может, её заставляют делать ужасные вещи, и она подчиняется против воли, потому что получает за это деньги, это её работа. И если всё так, то она не может меня понять. Потому что ничего подобного не происходило со мной.

Все эти дни я постоянно спрашиваю саму себя: точно ли он заслуживал того, что я сделала с ним? Могла бы я поступить иначе? Поступила бы по-другому, если бы мне дали шанс вернуть тот день?

Возможно.

Но то, что я знаю точно: уже совсем не важно, что я к нему сейчас испытываю, но я бы попросила прощения, будь он рядом. Хотя бы попыталась это сделать. Потому что всё ещё не могу забыть ту боль, что отразилась в этих прекрасных зелёных глазах.

– Тяжёлый случай, – фыркает Ава. – С этими ублюдками дела иметь себе дороже.

– Ты не понимаешь. – У меня дрожит голос, когда я это говорю, несмотря на всё моё желание оставаться холодной. – Он не такой, как все они. Он… другой.

Ава щурится, глядя на меня. Даже откладывает в сторону свой бургер с таким видом, будто вообще не собирается его впредь касаться.

– Ты говоришь так, будто пылаешь к нему любовью.

Я одёргиваю её:

– Нет! Я имею в виду, что.

Замолкнув, понимаю, что у меня вовсе нет подходящего ответа. Все мои слова сводятся к предположениям Авы, как и моё добровольное решение оставить его кольцо в кармане. Меня это не устраивает. Лучше будто бы просто промолчать, а не усугублять своё положение.

– Я тебя не понимаю. – Она смотрит на меня как на сумасшедшую. – Ты говоришь, что предала и бросила его, и я более чем уверена, что на это были веские причины, учитывая его семью, но при этом ты звучишь так, словно тебе жаль, что ты так поступила с ним. А ещё защищаешь, когда я называю его ублюдком. Что-то тут не стыкуется.

Роняю голову на стол, понимая, что совсем в себе запуталась. Мне бы сейчас просто отключиться, чтобы ни о чём не думать.

– В любом случае, – вздыхает Ава, – ты можешь рассчитывать на меня.

Поднимаю голову, в удивлении уставившись на неё.

– На тебя?

– Да. Если тебе вдруг понадобится помощь, можешь попросить у меня. И если хочешь выговориться, моё плечо всегда к твоим услугам.

Я улыбаюсь, посчитав это милым. Ава совсем не выглядит как человек, готовый заниматься подобной «благотворительностью». Скорее наоборот – она похожа на стерву.

– С чего такое желание возиться со мной? – спрашиваю я.

– Ты выглядишь как побитый щенок, – пожимает она плечами. – А у меня слабость к побитым щенкам.

Я хохочу со словами: «Ну спасибо!», привлекая внимание сидящей за соседним столиком парочки, а потом возвращаюсь к поеданию своего тако.

Мы с ней явно поладим.

Глава 8

Он снится мне.

Ему недостаточно существовать в моих мыслях каждый день. Он вторгается и в мой сон. Он такой яркий и ясный, что я на мгновение решаю, что всё это происходит наяву.

Я просыпаюсь с его именем на языке. А потом вечность себе напоминаю: «Он был заодно с отцом. Свято верил, что мой отец убил его мать. И когда не смог отомстить, просто убив меня, он придумал куда более жестокую месть для Кормака О'Райли. Решил связать меня со своей семьёй. Наплевав при этом на моё мнение». Ведь так сказал Вистан в тот день. А он промолчал. Тем самым подтвердил сказанное отцом. В его глазах не было ни капли отрицания или даже попытки воспротивиться.

Папа пытался уберечь меня от всего этого тёмного мира, а он, наоборот – втянул меня в него. Глубоко и безвозвратно. Из-за мести. Я должна его ненавидеть. Я должна себе это внушить, даже если сердце мне отказывает.

Но этот сон с ним тревожит меня. Потому что он пугающе реалистичный.

Я убегаю от тёмного пятна, которое гонится за мной. Сперва мне кажется, что оно символизирует как раз его, но едва чья-то тёмная рука касается моего плеча, как я стукаюсь о мужскую грудь, возникшую у меня на пути. Это он. Смотрит на меня сверху вниз как-то высокомерно, холодно, безразлично. В его ярких зелёных глазах нет ни намёка на присущую ему нежность в отношении меня. Он смотрит свысока, как на грязь под своими идеально начищенными туфлями. С отвращением. С ненавистью.

– Помоги мне, – молю его я, цепляясь руками за чёрную рубашку. Он не шевелится. – Пожалуйста…

Из глаз у меня текут слёзы. Я по-настоящему напугана и умоляю его о помощи. Я в ужасе. А он не делает ничего. Он абсолютно безразличен ко мне. Словно я – мусор, мешающий ему пройти дальше. Надоедливое насекомое, которое хочется прихлопнуть.

И тогда тьма за моей спиной сгущается. Она набирается силы, обретает физическое тело и больно хватает меня за плечо, резко дёргая назад. Отцепляя меня от него — по-прежнему бездушного и глухого к моим мольбам. И я с криком умираю, стиснутая этой тьмой. Разорванная ею на части.

Этот сон тяготит, вгоняет меня в ещё большую панику.

Не знаю, кричала ли я во сне, но подъём даётся мне тяжело. Я встаю с кровати вся в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем и с горечью в глотке, словно кто-то рвал мне горло когтями. Но Сара не забегает в мою комнату,