Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

— Да не вопрос, поехали.

Первой мыслью было — а я справлюсь одна? Две недели до Нового года, потом каникулы. Прислушалась к себе и поняла, что уже смогу плыть без спасательного круга. А еще подумала, что вряд ли Зоя легко отпустит Макса.

Так и вышло. Ему удалось выцарапать у нее всего неделю, через слезы и обиды. Накануне отъезда они с Юрой оживленно обсуждали поездку, и Кристина заметила ехидно:

— Ну все, мальчишки вырвались из дома!

Меня кольнуло неожиданной ревностью: интересно, а он едет один или со своей Людмилой?

Можно было просто спросить — почему бы и нет? Но язык не повернулся.

Они уехали, и вот тогда-то я поняла, насколько мне его не хватает. Каждое утро невольно ждала одиннадцати — короткого двойного стука в дверь. Потом спохватывалась, что Юра не придет, и становилось скучно и тоскливо. Как в школе, когда надевала новую юбку и красила маминой тушью ресницы, а потом оказывалось, что мальчик, в которого влюблена, заболел.

Влад раздражал все сильнее, и не раз уже приходили мысли о разрыве. Но думать, что закончить многолетние отношения легко, может только тот, кто никогда с этим не сталкивался. Тем более если нет никакого явного повода. А повода как раз и не было. Да и пустота впереди пугала. Конечно, двадцать семь не восемьдесят, время встретить кого-то есть, но я была к этому еще не готова. Что касается Юры, его в качестве альтернативы не рассматривала в принципе.

Я ждала от Нового года каких-то перемен. Как в детстве. Декабрь перетек в январь, и ничегошеньки не изменилось. Праздник мы отметили с Владом вдвоем, потом на три дня съездили в пансионат под Выборгом. Да, там было красиво и лениво, но мне захотелось на работу. Неожиданно.

Каникулы кончились, начались будни. Вот только теперь уже Юра обходил меня десятой дорогой. Нет, он по-прежнему каждый день появлялся у нас с конфетами, но больше не смотрел на меня так, как раньше. Здоровался и сразу шел к Максу.

Ну и слава богу, говорила я себе. Еще немного — и все закончится. И у него, и у меня.

Может, так и было бы. Трудно сказать, как все сложилось бы, не попади Макс в аварию.

Ну, авария — это, конечно, сильно сказано. Так, небольшое ДТП. В канун Старого нового года. Дело было в пятницу вечером, а нам он рассказал уже в понедельник утром. По его словам выходило, что какая-то тупая коза на джипе испугалась бензовоза, перестроилась, не глядя в зеркала, и ободрала ему бочину. Само по себе неприятно, а Макс к тому же как раз собирался свой задохлый Сандеро продавать. Но это еще полбеды. Хуже, что в результате он в хлам разосрался со своей Заечкой. Да так, что свалил из дома.

Тринадцатого января Зоя праздновала день рождения. Отмечать решили у ее родителей в Гатчине. Подразумевалось, что Макс после работы туда приедет — хотя утром ему надо было выходить на смену в академию. Он и собирался, но к концу рабочего дня прилетело сообщение из поликлиники в Осиновой роще. Какая-то конфликтная ситуация, потребовавшая вмешательства высшего начальства. Макс поехал туда и залип.

— Короче, еду обратно, — рассказывал он. — Метель, ни хера не видно, проскочил съезд с Выборгского шоссе на кольцевую. Пришлось ехать дальше до разворота. И вот на светофоре меня девка эта и подбила.

— Евро оформили? — не без злорадства спросил Генка.

— Какое, нафиг, евро, если КАСКО? В теории можно, а на практике потом вагон проблем. Пока ждали гаево, пока в отделение поехали, пока там… В общем, вышел я оттуда в первом часу ночи. Куда уж в Гатчину, до дома бы добраться, утром на смену. Зойка, разумеется, была в истерике. Как будто я ей специально праздник испортил.

Я слушала молча, оставив при себе мнение, что Зойка его истеричка и есть. Но с Кристиной мы понимающими взглядами обменялись.

В итоге, когда Макс в воскресенье пришел с дежурства, Заечка устроила ему цирк-шапито на колхозном поле, после чего он собрал сумку и свалил в закат. А именно, к Юре. Три дня пожил у него, потом снова вышел на сутки.

Когда в пятницу я пришла на работу, Кристины и Генки еще не было, а Макс дремал на диване.

— Так и не помирились? — поинтересовалась я, снимая пальто.

— Нет, — буркнул он, не открывая глаз.

— И что дальше?

— Не знаю. Поживу пока у Юрки, а там видно будет.

— А Юркина девушка не против? — словно за язык кто-то дернул.

— Чего? — Макс сел и уставился на меня. — Какая, нахер, девушка? Нет у него никакой девушки.

— А-а-а… которая в ресторане была? — растерянно проблеяла я. — На твоем дне рождения?

— Ну и дура ты, Шубина! — рявкнул он с неожиданной злостью. — Он как Доброву послал летом, так никого у него и нет. Потому что по тебе с ума сходит. А та девчонка его то ли одноклассница, то ли однокурсница. Попросил пойти с ним, чтобы дураком не выглядеть. Потому что тебе приперло заявиться «плюс один».

— А сказать не мог? — от досады чуть слезы не брызнули.

— А что я должен сказать? Нет, Юля, приходи одна?

— Что у него нет никого.

— А хули? У тебя-то есть распрекрасный Влад, чего тебе еще надо?

— Знаешь, Фокин, — я завелась не на шутку, — а не ты ли мне прямо на пороге влил в уши, что Липкий Юрик не пропускает ни одной бабы, поэтому, Юля, держись от него подальше?

— Я был неправ, — Макс чуть сбавил тон, но тут же снова перешел в атаку. — Но, извини, ты-то какого хрена ведешь себя как собака на сене?

Это было обидно, хотя обижаться не имело смысла. О том же самом еще летом говорила Кристина. Что одной рукой держу его, другой отталкиваю. Если подумать, так и было. Я даже не знала, что ответить, но, к счастью, не пришлось: появился Генка и избавил от продолжения разговора.

Вот только спустя пару часов, когда Юра пришел пить кофе, мне было так неловко, что хотелось провалиться через перекрытия, через подвал и дальше — до самой Австралии.

Интересно, Макс рассказал ему о нашей милой беседе? По их выражениям понять что-то было сложно, да и смотреть туда не хотелось.

Полдня я обгладывала, как куриную кость, слова Макса: у Юры никого нет еще с лета, потому что он сходит с ума по мне. Обгладывала — и не могла понять, что при этом чувствую. А потом в мои переживания вклинилось новое лицо — то есть уже знакомое. Заечка.

Видимо, охранник тормознул ее на входе, она позвонила Максу, и тот попросил Димыча пропустить. Зоя вошла — вся такая красивая и страдающая. Поздоровалась, просочилась в «аквариум», плотно закрыла дверь. Разумеется, никто из нас не смог отказаться от такого спектакля. Бросили работу и наблюдали через стекло.

Зоя расхаживала взад-вперед, размахивала руками и говорила, говорила… Макс сидел, откинувшись на спинку кресла, иногда ему удавалось вставить в этот водопад короткую реплику. Потом она подошла ближе, взъерошила ему волосы, поцеловала.

— Блин, испанский стыд! — простонала Кристина. — Ну что за кура безмозглая? Какого хера надо было переться на работу отношения выяснять? Обязательно, чтобы все видели? Ну Фокин, ну умный же мужик, как угораздило-то?

— Все идиоты, когда влюбляются, — хмыкнул Генка. — Иначе никто и не женился бы. И вообще все вымерли бы. Гормональный идиотизм — залог сохранения человечества.

— По тебе и видно, — пробормотала Кристина себе под нос.

Минут через десять Макс встал, надел куртку, и они с Зоей вышли.

— Я сегодня уже не вернусь, — сказал он, глядя в сторону. — На Богатырку поеду.

— Угу-угу, — серьезно кивнула Кристина. — На Богатырку, да. Богатырского тебе здоровья, Максим Иванович. И вам, девушка, тоже.

Зоя мазнула по ней злобным взглядом и поспешила к двери.

— Капец, — подвел черту Генка, когда они ушли. — Вот даже не жаль. Каждый сам кузнец своему счастью. Или сам себе злобный Буратино. Запомните мои слова, девочки, эти ссоры и ее визиты сюда будут повторяться регулярно. Даже когда он на ней женится.

— Может, еще не женится? — засомневалась я. Ну хотелось все-таки верить в лучшее.

— Не-а, женится. Вот увидите. Еще до конца этого года. Может, конечно, потом и разведется, но женится точно.