Крылья для двоих. Развод - Елена Левашова
Он провожает меня в гостиную, а там…
– Привет, Лидочка. Спасибо, что приехала, – улыбается мне Соня. – А вот наша Марианна. Она…
– Доченька Тимура, – проговариваю я.
Милая такая… Крохотная и немного грустная. Смотрит на меня с опаской, озирается по сторонам… Здесь все ей чужие – понимаю это без слов.
Тимура она едва знает, Соню тоже…
Зачем Тим меня позвал, ума не приложу? Захотел разделить радость? Похвастаться малышкой? Попросить совета? Не похоже на то… Для советов у него есть мама и Соня… Да и кто я такая, чтобы учить? Я своего ребенка потеряла… Боже… Я даже забывать его стала – личико, улыбку, жесты… Как он сейчас выглядит?
– Привет, малышка, – спохватываюсь я. Не время сейчас для моих страданий.
– Я пойду чайник поставлю, – встает с пола Соня. Подает Марианне кубик и посылает воздушный поцелуй на прощание.
Тим подходит ближе. Волнуется. Запускает ладони в карманы брюк и произносит со вздохом:
– Лид, я плохой отец. И я поддерживаю Оксану. Правильно, что она скрыла от меня ребенка, ведь я…
– Что ты такое говоришь? Какая чушь… Кто тогда хороший, если не ты?
Плевать на установленные в моей голове рамки… На расстоянии чувствую его боль – она исходит от Тимура волнами – вязкими, как болото, массивными… Обнимаю его крепко и порывисто шепчу:
– Не смей больше так говорить. Все ведь в словах… Жизнь покажет, какой ты, а сейчас…
– Мне няня нужна, Лида. Я отгулы взял, но на работе меня ждут. Да и работа такая… Хоть увольняйся. Сейчас начальство включило меня в состав пилотов на дальние, международные рейсы. Как воспитывать Маришу?
– Няня? – ошеломленно моргаю я. – А как же мой приют?
– Я буду платить вдвое больше. Сонька не обидится, она в курсе, для чего я тебя позвал. Я оформлю с тобой договор. Или ты можешь…
– Самозанятость открыть.
– С органами опеки проблем не будет, они не посмеют прикопаться. Я помогу тебе вернуть сына, Лид…
Воздух между нами ощутимо сгущается. Даже малышка чувствует это… Хнычет и ерзает на месте, разрушает построенную башенку и поднимается. Инстинктивно подхватываю ее на руки и целую в лоб…
Обнимаю, глажу по спине, пытаюсь предотвратить плач.
– Не бойся, Мариша. А ты рисовать хочешь? Или лепить человечков из пластилина? Тимур, ты купил ей пластилин?
– Нет. Блин…
– Покажи ее одежду и игрушки.
– Лид, я же говорю, что…
– Ты просто не знаешь, что нужно девчонкам. И все… Это не значит, что ты плохой. И хватит уже…
– Так ты согласна, Лид? – с надеждой в голосе спрашивает он.
Может, она – мое исцеление? Елей, способный хоть немного облегчить боль от потери сына? Я ведь каждую минуту о нем думаю… Представляю миг нашей встречи и… Едва слезы сдерживаю. И все равно как-то живу… Одной надеждой на встречу существую…
– Ты доверяешь мне? – спрашиваю, не выпуская из рук Маришу.
– На все сто. Иначе, не предлагал бы… Жить будешь у меня.
– А как же мама? Да и не хочу я быть привязанной к вам двадцать четыре на семь. У меня, может быть, тоже есть личная жизнь.
Ну и ну… И зачем я, спрашивается, ляпнула такое?
– Тогда будешь возвращаться домой после работы. Я не против.
– Когда можно заступать?
– Завтра.
Глава 35
Лида.
Ощущения, словно я качусь вниз на американских горках. Захлебываюсь восторгом и одновременно страхом. Я ведь думала, что не увижу больше Тимура…
Сама сбежала, записку оставила. Ну, и… Все на этом. А теперь… Улыбаюсь, бредя к остановке, вдыхаю летний воздух полной грудью, ловя себя на мысли, что еще не утратила способность радоваться жизни.
Живу… Как получается, так и живу… А там будь что будет.
Из прихожей струится аромат пирога. На даче тети Ларисы есть крошечный сад. Кусочка земли хватает, чтобы вырастить зелень, немного огурцов и помидоров, моркови. Она разрешила нам питаться плодами растущих на участке деревьев.
Я была уверена, что попросит не трогать – уж очень она кажется строгой и чопорной, но жалость к «несчастной девочке, попавшей в беду» растопила ее сердце.
– Мамуль, я уже дома!
– О. Я думала, Тим ночевать тебя оставит, – вздыхает мама, помешивая варенье в большом медном тазу. Его мы нашли на чердаке.
– Мам, у Тимура есть дочка. Он ее неделю назад забрал. Бабушка малышки тяжело болеет, а родственники мужа Оксаны отказались от родства. В общем…
– Лидочка, не томи. Он тебе замуж предложил? Соглашайся. Ему никто ребенка не позволит удочерить без жены.
Оседаю на стул. Нет, об этом Тимур даже не заикнулся. Наверное, у него связи имеются по такому случаю? Да и зачем все эти преграды, если он – кровный родственник малышки?
– Нет, не предложил. Хочет, чтобы я стала няней Марианны. Мариши, – добавляю ласково. – Зарплата вдвое больше, мам.
– Отлично, а то… Когда опека от тебя отвяжется?
Половник в ее руке подрагивает. Не знаю я… Все медлят. Органы опеки не торопятся лишать меня материнских прав, нотариус ждет решения суда, чтобы передать мне наследство. Я в подвешенном состоянии. Чего ждать?
– Мамуль, я должна поехать и поговорить с Волгиными. И в органы опеки наведаться. Открою самозанятость и смогу показать доходы. Только бы пару месяцев продержаться, тогда и…
– Соглашайся, Лидочка. Хороший он мужик, Тимур.
– Ты видела его всего два раза, – усмехаюсь я.
– Мне хватило, чтобы понять. Я бы комнату свою сдала, но мало ли… Вдруг Ларисе приспичит нас отсюда выгнать, что тогда делать?
– Не надо, мам. Не рискуй.
Устало потираю плечи и устремляюсь в комнату. Снимаю платье, запускаю стирку и включаю кран. В поселке с водой не все гладко – по вечерам напор уменьшается, приходиться долго набирать ванну.
То ли дело у Тимура… В его квартире я смогу мыться и не думать об этом…
Или не смогу… Он никаких правил не установил. Неужели, считает, что мне они не нужны?
– Лидочка, прости, что врываюсь, – дергает дверь ванной комнаты мама. – Вадим Семенович звонит.
Она всучивает в мои
