Фальшивый рыцарь - Милена Янг

– Дурак. – Мелани хихикнула от облегчения. – Прости. Ты сильно ушибся?

– Если поцелуешь, пройдет. – Он провел языком по зубам, игриво глядя на Мелани.

– Обойдешься. Я вижу, ты в полном порядке. – Мелани встала и подала ему руку.

Рэт со стоном поднялся следом за ней.

– Да уж, это был достаточно… сногсшибательный фонарик. Или лучше сказать, головокружительный? Это я так, размышляю вслух.

Она изумленно рассмеялась:

– Твоя любовь к каламбурам всегда при тебе.

– Разумеется. – Рэт отряхнулся. Он уже жалел, что не напялил на себя шлем, над которым сначала смеялся. Если честно, теперь Рэт был готов надеть даже скафандр.

Но он упорно продолжал учиться и спустя несколько минут уже медленно катался по кругу без помощи Мелани. Сама Мелани, в своей розовой теплой кофте, розовом шарфике и розовых коньках, которые он ей подарил, выглядела как самая настоящая хрупкая ледяная принцесса. Так он ее и называл.

На льду она держалась уверенно, красиво и грациозно. Когда Мелани каталась рядом с ним, ему было спокойно. Впервые за долгое время.

– Покажешь мне что-нибудь балетное? – вдруг попросил Рэт.

– Хорошо, – смущенно кивнула Мелани.

Сердце его почему-то учащенно забилось. Он с восхищением смотрел, как она танцевала на льду. Изящно, едва касаясь льда, словно паря над ним. Мелани казалась ему воплощением свободы. Такая маленькая, но сильная. Сильнее всех, кого он знал. Все эти годы она была рядом с ним. Она помогала Хаулу, когда тот открыл свое сердце одинокой девочке, своей подруге по переписке.

Но сама Мелани доверилась именно ему. Рэту Дэвису. Рассказала ему о своем прошлом, показала свои шрамы, поддержала его. И это его тронуло. По-настоящему задело. Болью отдалось в сердце. Он хотел быть достойным ее. Хотел быть хорошим человеком, достойным такой чистой и светлой девушки.

Но Рэт таким не был. Он не считал себя таким. За спиной у него было так много грехов… что однажды он просто сломался. Человек, который светил всем вокруг, погас. Уехал из Данверса. Бросил Марка, которого любил всем сердцем. Агнес, которая стала ему еще одной младшей сестрой. Он отталкивал друзей, не позволял им приблизиться, не хотел, чтобы им было плохо из-за него. Но так и не смог оставить Тыковку.

И теперь, спустя столько лет, он наконец получил возможность лучше узнать свою давнюю подругу. И эгоистично хотел просто… быть с ней рядом. Он просто не мог по-другому. Даже если это неправильно. Даже если она не простит ему эту ложь… Зато он всегда будет помнить, что в эти самые минуты он жил по-настоящему.

Мелани подъехала к нему, счастливо улыбаясь.

– Ну как?

Рэт резко подался вперед и притянул ее к себе. Его руки сомкнулись на тонкой талии.

– Что ты делаешь, когда становится слишком больно? – прошептал Рэт.

Он подумал: сейчас она его оттолкнет. Но этого не случилось. Девушка притихла и некоторое время молчала. Просто стояла на льду рядом с ним, вцепившись в его плечи. Ее грудь судорожно поднималась и опадала.

– Рано или поздно шторм закончится, и поэтому я спрашиваю себя, кем я выйду из него? – тихо произнесла Мелани, обнимая его в ответ. – Жизнь должна победить в каждом из нас. Если ты сдашься, легче все равно не станет.

– Все чертовски сложно, фея Драже. – Он слегка отстранился, пытливо взглянул в ее золотистые, полные солнечного света глаза.

– Нам нужно ценить то, что у нас есть прямо сейчас. Ты не знаешь заранее, что в последний раз видишь мамину улыбку. Что в последний раз обнимаешь бабушку. Что какая-то пустячная фраза – последнее, что ты скажешь своим лучшим друзьям. Никто из родных не предупредит тебя: «Эй, я больше не вернусь». Однажды ты сядешь на мотоцикл, выжмешь газ, но не будешь подозревать, что это твоя последняя поездка. Сердце не сообщит тебе, что вот-вот остановится. Вот почему нам нужно ценить то, что у нас есть.

– Так печально и так прекрасно.

«Как и ты сама».

– Только вот как я могу ценить этот миг, если продолжаю винить себя? – тихо спросил он.

– Хочешь, я открою тебе секрет? – Мелани обхватила его лицо ладонями. Руки у нее были теплые. – Твоя боль всегда будет внутри тебя. Вопрос только в том, кто сильнее: ты или она? И кто будет управлять твоими чувствами: ты или она? Я знаю, что жизнь – это не круговорот чудес и волшебства. Я многое потеряла и знаю, как это больно. – Она продолжала, не обращая внимания на слезы, которые катились по щекам: – Когда хочется вопить оттого, что внутри тебя одна пустота. Когда хочется стереть зубы в крошку, сломать стены. Когда ты даже плакать не можешь. Когда тебе приходится притворяться счастливой. Ты ходишь на занятия, улыбаешься людям, читаешь разные книги, слушаешь музыку, покупаешь еду в магазине. А у самой в голове мысли о смерти. Всегда.

Рэт сжал зубы. Проклятье. Почему его это мучает? Ее слова, эта боль, такая разная и в то же время одинаковая.

– Но, Рэт, наши действия полностью зависят от нас. Ведь ты сам решаешь, уйти тебе навсегда или тысячу раз вернуться. Не позволяй боли решать за тебя. Не позволяй ей отнять у тебя все, что осталось. Не сдавайся, Рэт. – Она улыбнулась сквозь слезы. – Преодолей это так же, как научился делать свой головокружительный фонарик. Просто вставай и иди напролом. Катайся, кружись, падай, разбивай колени и локти. Но только снова вставай.

– Только если ты будешь подавать мне руку. – Он аккуратно отнял ее ладонь от своей щеки и прижал к губам. Трепетно поцеловал каждый палец, с такой нежностью, что у нее защемило в груди.

– Однажды ты поймешь, что способен и без меня светить, как самая яркая звезда Кассиопеи. Но пока ты не научишься, я буду рядом, – пообещала Мелани и закрыла глаза.

* * *

Сара с детской непосредственностью восхищалась своей татуировкой. Она была совершенной. Алекс создал истинное чудо. Из-за множества мелких деталей и сложности рисунка сеанс длился больше часа, но девушка стойко все вытерпела. Конечно, сперва было больно. Казалось, будто она сгорела на солнце и кто-то трогает свежий ожог, давит и давит на него. Бить контур оказалось не так мучительно, как заполнять мельчайшие узоры пунктиром. Тогда она вспомнила всю нецензурную брань мира.

Но вот и все, татуировка готова. Саре не верилось. Она счастливо оглядела себя в огромном зеркале. Алекс убрал тату-машинку в автоклав и прибрался в кабинете, давая ей время полюбоваться его творением.

– Иди сюда, героиня, – позвал он. – Нужно закрыть татуировку пленкой. Снимешь ее дней через