Измена. Цена твоей лжи (СИ) - Ковалева Анна

Даже стыдно стало сразу. В первый раз ощутил себя ревнивым дураком.

— А это мой друг и партнер по бизнесу, — тем временем Рус счел нужным меня представить, — Громов Алексей.

— Громов? — на этом моменте выдержка Риты сдает сбой. Она округляет глаза и смотрит на меня с удивлением.

— Теперь да, — киваю я, упорно удерживая ее взгляд.

Рита явно растеряна и сбита с толку, но это длится лишь мгновение. Она быстро переключается на Ирину с Русом и задает им несколько вопросов личного характера.

Да уж, народ любит копаться в личной жизни звезд. Этого не отнимешь.

— Ну и давайте напоследок сделаем пару снимков, раз все так удачно совпало. Порадуем ваших поклонников. — Рита подзывает девушку фотографа и еще несколько минут длится сьёмка.

Ира и Руслан охотно позируют, после чего Рита проверяет сделанные снимки и удовлетворенно кивает

— Отлично, снимки получились хорошие и точно попадут в статью. На этом теперь уже точно можем завершить интервью. Ирина, спасибо за интересный разговор.

— Взаимно. — улыбается та. — Было приятно с вами познакомиться, Маргарита. И да, пару билетов на премьеру фильма я вам все же пришлю на е-мэйл.

— Спасибо, не откажусь.

После этого Руслан уводит свою женщину из комнаты, не забыв кинуть мне многозначительный взгляд. Чтобы я не валял дурака, а сразу брал быка за рога.

— Марго, — тут же подскакивает к Рите фотограф, — до интервью с Чернышевым еще полчаса. Я схожу выпью кофе?

— Да, конечно, иди.

И все. Рыжая девушка убегает, и мы с Ритой остаемся наедине. Встречаемся ненадолго взглядами. Вижу, что она хочет меня послать далеко и надолго, но вместо этого спрашивает то, что ее зацепило:

— Ну и с каких пор ты стал Громовым?

Глава 30

Бывший

Рита.

Да уж, ничего не предвещало этой встречи. Я не следила за жизнью Денисова и его семьи, но была уверена в том, что он прекрасно живет в Москве с ребенком и женой, работает с отцом. Возможно, тоже подался в политику.

Так что он последний человек, которого я ожидала увидеть в Питере на этом благотворительном вечере.

Сначала я решила даже, что показалось, что образ Денисова мне просто померещился. Но нет, передо мной действительно стоял Лёшка собственной персоной.

Он изменился за эти годы: повзрослел, заматерел. Прическа теперь была совсем другая. На лбу появилась хмурая складка, которой раньше не было, да и вообще черты лица стали жестче, суровее.

В первый момент сердце бешено скакнуло и даже ладони вспотели, но я быстро взяла себя в руки и сосредоточилась на Ирине Климовой и её возлюбленном.

В конце концов, профессиональный репортер я, или зеленый дилетант? Должна же уметь держать лицо в любой ситуации.

Да и Денисов мне теперь никто, просто чужой человек. Да, на некоторое время наши пути пересеклись, но с тех пор столько воды утекло уже, что глупо это вспоминать.

Поэтому я ментально отгородилась от присутствия Лёши и спокойно завершила интервью. В принципе, Васильев появился вовремя. Их с Ириной фотографии определенно придадут интересную горячую нотку статье. Читатели любят помусолить чужие отношения.

Заводить разговор с Лёшей не планировала, надеялась лишь, что скоро мы разойдемся по разным сторонам особняка и больше не пересечемся.

Но он почему-то уходить не спешил, нервируя меня своими взглядами, а в моем мозгу никак не могла уложиться мысль о его новой фамилии. С чего это вдруг Денисов стал Громовым? Неужели действительно сменил фамилию? Или это какой-то маскарад?

Наверное, это проклятие журналиста. Желание обязательно найти объяснение любому странному событию.

Вот и не удержалась я от вопроса. Хотя по-хорошему Лёшу мне надо было бы просто игнорировать.

— Ну и с каких пор ты стал Громовым?

Алексей застыл на минуту, потом слегка дёрнул правым уголком губ и ответил:

— С тех самых пор, как оборвал все связи с отцом и матерью.

От такого заявления у меня брови сами собой поползли вверх. Лёша всегда был предан семье, и я представить не могла, что могло произойти между ними.

— Серьёзно? Ты разругался с родителями? — спросила я, а Лёша чересчур знакомым жестом провел по волосам. При этом мне в глаза сразу бросилось отсутствие на безымянном пальце обручального кольца.

Почему-то от созерцания этой мимолетной детали больно кольнуло под ребрами.

— Да, после того как развелся, отец объявил, что не желает меня видеть. И не хочет, чтобы я носил его фамилию. Да и я не хочу иметь с ними ничего общего. После того, что они натворили с моей жизнью я не считаю их семьей.

В очередной раз мне с трудом удалось удержать челюсть на положенном ей месте. Шок следовал за шоком. Новая фамилия, разрыв с семьёй, развод? Это никак не вязалось с той картиной, что я успела выстроить в своей голове.

— И зачем разводился? — вопрос вылетает сам собой, прежде чем я успеваю прикусить себе язык. Застарелая обида неожиданно всплывает с самого дна. И это меня поражает, я-то думала, что все давно отболело и забылось. А оказывается нет. Какой-то мутный осадок все еще остался.

— Да потому что не собирался я жить с потаскухой, которая обвела всех вокруг пальца.

— Как-то это не вяжется с той роскошной свадьбой, которая гремела на всю белокаменную, — я сложила руки на груди и скептически фыркнула. Стоило вспомнить ту шумиху, как начало подташнивать.

— Это был сплошной цирк, Рита, — глухо говорит Лёша. — Который был выгоден моим родителям и который я допустил по своему идиотизму. И это самая большая моя вина перед тобой.

— Пфф, даже начинай…

— Я серьёзно, Рита. Ты многого не знаешь на самом деле. Очень многого.

— И что, например?

— Например, то, что я тебе не изменял, — выпаливает Денисов на одном дыхании. — Сабина все хитро провернула. Ну и мамаша моя постаралась, помогла ей нас разлучить.

— Издеваешься? — ну все, он меня допек. В груди теперь заполыхало от ярости. — И как, интересно, она имитировала твою измену? Только не говори, что она тебе возбудитель подлила.

— О нет, — горько усмехнулся он. — Но действовала эта сука не менее изощренно. Это долгая история, Рита. И я готов ее рассказать, но только не здесь.

— Ну да, у меня интервью через пятнадцать минут.

— Рита, послушай. Нам правда нужно поговорить о том, что было. Неужели ты не хочешь узнать, кто разрушил наши отношения?

— Их разрушил ты, Лёша. Ты и только ты. — твердо говорю я. — И я не понимаю, зачем ты сейчас пытаешься выкручиваться. Спустя столько лет.

В синих глазах столько боли в этот момент, что эта боль едва не пробивает защитную брешь в моей защитной стене. Впрочем, я быстро беру себя в руки.

Хватит, дурой выставлять себя больше не позволю. Теперь я женщина опытная, так скажем. И розовых очков давно не ношу.

— Вот именно. — тем не менее продолжает напирать он. — Десять лет прошло, Рит. Это много. Зачем мне сейчас выкручиваться? Это попросту бессмысленно. Ты же сама это понимаешь. Я просто хочу рассказать тебе правду.

На самом деле это сильный аргумент. Внутри меня начинают зарождаться ядовитые сомнения, и я не выдерживаю. Резко разворачиваюсь и отхожу к окну.

Я чувствую свою открытость и уязвимость сейчас, и не хочу, чтобы это почувствовал и Лёша. А он может. Слишком хорошо ведь меня знает.

— Слушай, Рит, — он подходит ближе и я моментально напрягаюсь. — Я понимаю, что ты зла и не хочешь со мной разговаривать. Имеешь право. Но поверь, раз уж так случилось, что мы встретились, то поговорить нам нужно. Включи в себе журналиста. Разве не учили тебя всегда докапываться до правды? Я эту правду предоставить тебе готов.

А вот это совсем нечестный прием. Денисов об этом знает и все равно идет напролом. Бьёт по больному. И я впервые не знаю что мне делать.

— Рит, если у тебя сегодня нет планов, то мы можем встретиться за ужином и поговорить.

— Нет, — тут же обрываю его. — Сегодня точно нет.