Развод. Его холодное сердце - Дарина Королёва
Его дыхание сбилось:
— А потом появилась ты. Такая живая, искренняя, такая... неземная, из другого мира. Ты не боялась мне перечить, не пыталась притворяться покорной. Ты перевернула весь мой мир с ног на голову. Все мои представления о том, какой должна быть женщина, о том, каким должен быть я сам.
Он горько усмехнулся:
— Я пытался бороться с этим. Правда пытался. Убеждал себя, что это просто блажь, что ты просто очередная женщина. У меня есть всё — власть, деньги, связи. Я могу купить любую. — Его пальцы дрогнули, когда он убирал прядь волос с моего лица. — Но ты... ты завладела моим сердцем. А оно, чёрт возьми, оказалось сильнее и разума, и долга, и всех этих чертовых обязательств.
Он притянул меня ближе:
— Я предупредил и Ясмину, и мать. Жёстко предупредил. Если они хоть пальцем тебя тронут, если хоть словом обидят... — его глаза опасно блеснули. — Они знают, я не бросаю слов на ветер. Я защищу тебя. От всех.
ГЛАВА 33
Его признания, его прикосновения — всё это было таким искренним, таким настоящим... От его близости кружилась голова, от его запаха всё плыло перед глазами. Как легко было бы поверить, забыть всё, раствориться в его объятиях...
— Я знаю, мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять простую истину, — его губы почти касались моих. — Нельзя контролировать любовь. Она сильнее любых традиций, любых правил. Я могу управлять империей, но не могу справиться с тем, что чувствую к тебе.
Но я слишком хорошо помнила другие его слова, другие обещания. Помнила, как он клялся в вечной любви, а потом привел в дом другую. Как говорил, что я единственная, а сам готовился к свадьбе с Ясминой.
— А как же твоя жена? — я специально сделала ударение на последнем слове, словно вонзая нож между нами.
Я почувствовала, как напряглось его тело. Как его пальцы на моей талии сжались почти до боли.
И в этот момент ребёнок толкнулся — сильно, уверенно. Словно тоже выбирал сторону в этой войне.
Он замер. Потом тихо рассмеялся — я почувствовала, как вибрирует его грудь:
— Я уже говорил тебе правду! Этот брак — фикция. Уловка для спасения бизнеса. Обещание отцу.
— Это я уже слышала! Но не вижу подтверждений!
— Наши родители договорились ещё в детстве. А перед смертью отец взял с меня слово... — он развернул меня к себе, и я утонула в его глазах — черных, бездонных, полных какой-то отчаянной решимости. — Это было его последнее желание. Я не мог отказать. Это страшный грех.
— Настолько фиктивный брак, что у неё живот уже заметен?! — я оттолкнула его, чувствуя, как внутри всё закипает от ярости. — Хватит делать из меня дуру!
— Ребенок не мой.
— Что?!
— Она забеременела от садовника. Ещё до свадьбы, — его губы скривились в презрительной усмешке. — Если её отец узнает — убьет. Буквально. Это позор для их семьи! У нас договор — я молчу, она не мешает нам быть вместе. Этот брак просто выгоден моему бизнесу, и самой Ясмине.
Я пошатнулась, хватаясь за спинку кресла. В голове не укладывалось — этот их идеальный брак, объединение древних родов, настоящая турчанка-аристократка... всё ложь?
— Быть вместе? Ты с ума сошел? Мы разведены! Ты меня похитил! Из моей страны! Мои братья...
— Ты гражданка Турции, — он снова шагнул ко мне, и от его близости закружилась голова. — И Марьям — мой ребенок. И этот, — его ладонь легла на мой живот, посылая волну тепла по всему телу, — тоже мой. Если хочешь, мы заключим никях — религиозный брак.
— Я не хочу жить здесь! — меня трясло от смеси эмоций: ярость, страх, возбуждение от его прикосновений. — Не хочу видеть Ясмину, твою мать...
— Это ненадолго, — Давид попытался меня обнять, я отстранилась. — Я всё улажу. Ясмина переедет в отдельный дом, как только общественность успокоится. Пусть все думают, что мы идеальная пара. А на самом деле...
Его пальцы нежно коснулись моей щеки:
— А мать... она больше не посмеет тебя тронуть. Я с ней серьезно поговорил. Очень серьезно. Она поняла, что если продолжит свои игры, потеряет сына.
Он прижал меня к себе крепче, зарылся лицом в мои волосы:
— Знаешь, я давно думаю о расширении бизнеса. Планирую открыть производство в России. Будем чаще ездить в Питер, ты сможешь видеться с родными. А здесь... — его голос стал мягче, вкрадчивее. — Если тебе скучно будет дома, я открою для тебя клинику. Самую современную. Сделаем лучший кардиологический центр в Турции. Представляешь? Доктор Шахин и её чудо-клиника.
Его ладонь скользнула к моему животу:
— Хотя, думаю, следующие несколько лет у тебя будут заботы поважнее. Этому маленькому чуду потребуется всё твоё внимание и любовь…
— Давид, — я уперлась руками в его грудь, чувствуя, как бешено колотится его сердце. — Остановись. Я устала. Мне нужно подумать.
— О чем думать? — его пальцы скользнули по моей щеке, оставляя огненный след. — Я люблю тебя. Всегда любил только тебя. Никто... никто никогда не сможет заменить моего голубоглазого ангела.
— Пожалуйста, — я отвернулась от его поцелуя. — Просто... дай мне время.
Он нехотя отступил, но его взгляд обещал — это ненадолго:
— Хорошо. Но не думай о побеге. Я найду тебя везде. Всегда.
Когда дверь за ним закрылась, я сползла по стене. Внутри всё дрожало — от страха, от ярости, от его прикосновений, которые до сих пор горели на коже. От его запаха, который, казалось, впитался в каждую пору.
Я снова здесь. В его мире, в его власти. В комнате пахнет жасмином — его любимый цветок, он всегда приказывал ставить букеты в моей спальне. За окном всё тот же сад, всё тот же шум Босфора...
Сажусь на кровать, провожу рукой по шелковому покрывалу. Всё такое же — те же цвета, те же ткани, тот же запах. Будто и не было этих месяцев в Питере. Будто время остановилось.
Его слова эхом звучат в голове: "Я люблю тебя. Всегда любил только тебя". Хочется верить. До боли, до слёз хочется поверить. В его искренность, в его раскаяние, в признания, в его любовь. И эти грязные тайны Ясмины.
Но тут же всплывают другие воспоминания — свадебные фотографии с Ясминой, его улыбка рядом с ней, её округлившийся живот...
Ребёнок толкается, глажу живот, пытаясь успокоиться:
— Что же нам делать, малыш? Верить папе или нет?
История с садовником звучит безумно. Слишком похоже на сказку, придуманную, чтобы всё
