Слетая с катушек - morphia

Отправившись в спальню, он собрал три первых письма, добавил к ним четвертое, сел в гостиной и разложил перед собой на журнальном столике в том порядке, в котором он их получил.

А затем вскрыл первый конверт.

«Ваньнин,

Я надеюсь, ты простишь мне самонадеянность за то, что я так тебя называю.

После всего что произошло, кажется странным обращаться к тебе как-то иначе.

Я задолжал тебе извинение. И скорее всего, не одно.

Моему поведению нет оправдания, и сначала я хочу попросить прощения за то, что злоупотребил твоим доверием.

У меня были причины так себя вести. В то время это даже имело смысл.

Я клянусь, у меня не было злого умысла, хотя я не могу объяснить, почему так поступил.

Но преследовать тебя было неправильно. Теперь я это понимаю.

Тебе, должно быть, было очень страшно и некомфортно.

С моей стороны было также неправильно приближаться к тебе, не рассказав всей правды.

Ты доверился мне — и я воспользовался этим доверием.

Я прошу прощения за это, и искренне сожалею о том, что причинил тебе боль.

Я надеюсь, ты найдешь способ простить меня. Но я пойму, если ты этого не сделаешь.

Пожалуйста, береги себя.

Мо Жань».

Под своим именем в конце письма Мо Жань нарисовал небольшой цветок хайтана.

Чу Ваньнин отложил первое письмо и потянулся к следующему. Вскрыл его. Мо Жань так и не объяснил непонятную двойственность своего поведения, но, по крайней мере, он, кажется, понял, как его действия повлияли на Чу Ваньнина.

«Ваньнин,

Я понимаю, что ты, возможно, не читал мое предыдущее письмо.

Полагаю, я это заслужил.

Ты не выходил из дома несколько дней.

Я не наблюдал за тобой или что-то в этом духе, не подумай.

Просто я обычно бываю на улице, когда ты уходишь на работу или возвращаешься — и я тебя не видел.

Надеюсь, ты в порядке…

Есть еще одна вещь, за которую мне нужно просить прощения.

Это более сложно, и я не могу подробно объяснить, почему. Я не помню некоторых своих поступков, но знаю, что совершил.

Я имею в виду причину, подтолкнувшую тебя обратиться ко мне за помощью.

Я сотворил с тобой немыслимое. Хотя в то время ты не знал, что это был я.

Мне нет оправдания, и я не буду пытаться его найти. Я даже не уверен, что извинений будет достаточно за то, что я совершил.

Должно быть, это был шок — узнать, что все это время это был я. Я действительно облажался.

Теперь я могу только просить у тебя прощения.

То, что мы начали дружить, было для меня очень ценно, но с самого начала наша дружба была наполнена тайнами, я не мог не чувствовать себя виноватым из-за того, что лгал тебе.

Я пойму, если ты обратишься в полицию. Я буду сотрудничать, если ты выберешь этот путь — даже если ты никогда меня не простишь.

Береги себя,

Мо Жань».

Глубоко вздохнув, Чу Ваньнин положил второе письмо рядом с первым. Из всех нелепостей, которые мог бы написать Мо Жань, упоминание полиции определенно било рекорд. Чу Ваньнин собрался с духом и взял в руки третье письмо, все еще раздраженный, что Мо Жань действительно считал, будто насиловал его. Ему самому раньше казалось, что парень явно видел, как сильно он этого хотел, в моменты, когда они были вместе. Да что с ним было такое?

«Ваньнин,

Я начинаю искренне беспокоиться о тебе.

Еда в твоем холодильнике уже закончилась, и кажется, ты еще не заказывал ничего навынос. Я не слежу за твоей квартирой, честно! Я просто волнуюсь, понимаешь?

Думаю, ты все еще не открыл мои письма. Меня не арестовали. Не могу представить, чтобы ты не обратился в полицию, если бы все прочитал.

Может быть, ты все еще ждешь от меня объяснений. И это не безосновательное ожидание. Ты заслуживаешь знать, что происходит.

Ты правильно догадался. Я не всегда являюсь собой. У меня есть вторая личность, которая действует без моего ведома. Он был источником большой боли в моей жизни, но он также помог мне пережить самые тяжелые времена. Это он приходил к тебе ночью и сотворил с тобой немыслимое.

Его действия — это мои действия, и я еще раз прошу прощения за то, что он сделал с тобой.

За то, что я сделал с тобой, когда он контролировал мое тело.

Если захочешь узнать больше о моем заболевании, почитай о диссоциативном расстройстве идентичности. Это медицинский термин. Я прошел терапию, но это не помогло.

Я пойму, если, зная все это, ты больше не захочешь иметь со мной ничего общего.

Я знаю, что это сложно понять, и, вероятно, это звучит как шутка или розыгрыш, но это не так. Ты и мой терапевт — единственные люди, которые знают об этом.

Хорошего дня и, пожалуйста, не мори себя голодом.

Мо Жань».

Чу Ваньнин отложил письмо и встал. Он пошел в кухню чтобы налить стакан молока — и простоял там некоторое время, пока пил. Мысли вихрем кружились в голове. Затем он ополоснул стакан и вернулся в гостиную, но так и не сел. Взял ноутбук и, набрав в поиске диагноз, принялся внимательно читать о феномене, который упомянул Мо Жань.

Если то, что написал юноша, было правдой, как Чу Ваньнин должен был теперь понять, какой из подарков от кого пришел? Он взял кожаный браслет и ожерелье — и принялся рассматривать их, удерживая над письмами. Он снял с себя оба подарка после того, как Мо Жань ушел — еще в начале недели. Теперь узор на браслете обретал смысл. Два цветка заключили между собой третий. Мо Жань и его второе «я» находились по обе стороны, Чу Ваньнин — в центре. Иероглиф, значащий «чернила», отсылал к имени Мо Жаня.

Однако насчет ожерелья Чу Ваньнин не был уверен.

Положив подарки на журнальный столик, мужчина опустился лбом на руки.

Мо Жань изначально не хотел делиться с ним этой информацией. Чу Ваньнин вынудил его рассказать, игнорируя письма. Прочитав о диссоциативном расстройстве идентичности, он вынужденно признал, что понимает, почему Мо Жань не собирался посвящать его в подробности. Вероятно, в его жизни произошло нечто травмирующее, став причиной такому состоянию, и он опасался, что Чу Ваньнин захотел бы выяснить, что именно произошло.

Конечно, Чу Ваньнину хотелось бы однажды это узнать, но