Бедная Амели - Дания Доброславская
— Я им не говорил трогать ее…
Бабушка слезы смахивает, — «А тут и говорить ничего не надо. Своими действиями ты показал им, что эта девочка — ненужная. Мясо, растерзав которое им за это ничего не будет!»
— Она должна была все забыть…
Она усмехается, — «Забыть?! Она должна была забыть, как над ней, ТВОЮ ЕБАНУЮ МАТЬ, надругались?! Это она должна была забыть?! Я думала, ты, недоумок, удержишь ее, выслушаешь и сам допрешь, что был неправ. Вымолишь у нее прощения и наконец поймешь, что ты — ублюдок! Ладно, с мужиками тягаешься, но девочка. Еще и такая молоденькая. Ей всего тридцать один год, а она уже такую жизнь повидала, и не самую сладкую. У нее родителей нет. Брат с сестрой под боком. Ей по детским площадкам надо бегать с детьми, а не от вас — уродов, которые возомнили себе, что все можете! Что?! Говна вокруг мало?! Кончились заказы на толстосумов, и вы решили по девчонкам пойти?», — усмехается, — «Нет, все-таки в чем-то твоя дебильная мамаша была права. Ты окончательно отбитый! Мне бы также надо держаться от тебя подальше, чтобы потом позора такого не переживать. Это же еще… ирония судьбы какая! Именно в этот день я решила за вами понаблюдать. Думаешь, ее случайно нашли? Да нихрена! Отправила я этих двух за ней. Сама дома сидела и ждала, чтобы все выглядело правдоподобно. Благо, все в этот день сошлось. Иначе выкинули бы они ее, и никто бы не помог. Подумали бы, что пьянь подзаборная. Перебухала и лежит на дороге…»
Перебиваю ее, крепко сжав недоумевающие брови, — «Стой! На какой дороге?»
— Блять, Игорь! — сглатывает Валя явное «иди нахуй», — «Иди отсюда! Иди, пока я окончательно не сорвалась и не позвонила Валу. Он с севера сюда быстро примчится, только лишь узнав, чем вы тут занимаетесь! Или Диме скажу, а этот, как услышит про насилие, Платону сразу пулю в лоб выпустят и вас всех порешают. Ты с его принципами, надеюсь, ознакомлен.», — заканчивает и за половник берется, под нос громко бормоча, — «Уходи!», — оборачивается, — «И справки оставь. Вдруг Катя в себя придет и захочет заявить на вас. И я ей в этом помогу. На телек пойду, и пускай все узнают, чем вы тут промышляете!»
— Ба… я… — робко шепчу
Она перебивает, — «Вали отсюда! Меня для тебя больше нет!»
Стыдно…
От такого спича в себя прийти не могу. Да и сказать нечего…
Фоткаю все справки.
Бабушка наблюдает за мной, но молчит.
Ухожу к двери. Оборачиваюсь, — «Я люблю ее. И сделаю все, чтобы она забыла об этом!»
Валя вслед прикрикивает, — «Ты лошара! Ты и Максим. Оба олухи! Проведите зачистку! Собрали вокруг себя шакалов, вот и валится у вас все! Главари, твою мать! Только одно слово!»
Раздел 3.7
Екатерина.
До Москвы мы добрались суперокольными путями. Машины, автобусы. Билеты на самолет взяли прям вот-вот перед отлетом. Я побывала в четырех городах, пока не оказалась дома у Платона.
«Для чего это? Есть же прямые рейсы…»
Заходим в квартиру, и Платон сразу ошарашивает меня, — «Прими душ, и поехали в гостиницу. Теперь ты будешь со мной двадцать четыре на семь.»
— Зачем?
Он на меня пустой взгляд бросил, — «Чтоб ты спросила!»
Слегка плечами жму, — «А я и спросила…»
Тот брови жмет, — «Послушай, ты начинаешь меня злить.»
«Понятно, заткнулась…»
Оставляю чемодан в гостиной. Беру оттуда белье, чистую одежду. Ухожу в душ, и под мощными, теплыми струями не могу сдержать эмоций. Плачу в унисон воде. Успокоиться не могу… Реву не от обиды, не от горести, а от безысходности. Марионетка. Мною крутят как хотят, а я и сказать ничего не могу, потому что страшно, потому что не могу ни на что повлиять…
Потому что никто…
Мне не по себе рядом с ним. Абсолютно не понимаю, чем вообще все это закончится. На что я опять подписалась, и для чего это…
Представляю, что будет, когда мы зайдем в отель. Но не представляю, зачем он ведет меня именно туда. Чтобы увидел Игорь? Но зачем? Мы как-то разговаривали по поводу Платона, и Гар говорил, что у него вообще тяжелая судьба. Девушка — наркоманка, которая несколько лет лечится от всей этой дряни. Периодами ей хорошо, а периодами она снова лежит в больнице, потому что срывается.
Как я вообще вписываюсь в эту картину бытия наркоманки и бандита? Он ее не любит? Но почему тогда остается с ней? Зачем меня возле себя держит? Любовница, пока его любимая живет в больничке? Бред! Это нелогично…
Сушу волосы каким-то феном из ящика, насухо вытираюсь, переодеваюсь и выхожу из ванной комнаты. Этот уже вышел из душа. У него в квартире две «помывочной» — гостевая и хозяйская.
— Пошли, — кивает он на входную дверь
Оглядываю его, — «Но ты же даже волосы не высушил. Заболеешь…»
Он усмехнулся, — «С чего такая забота?»
Плечами жму, — «Просто… человеческая забота…»
Платон мягко улыбнулся, и я наконец-то увидела в нем что-то доброе… — «Поехали. По дороге высохнет.»
Всю дорогу едем молча. Так странно, когда мы вышли на улицу, он галантно открыл мне дверь, закрыл за мной. Подмигивал. Казалось, будто мы и вправду пара, в которой парень прям влюблен в свою избранницу. Это все, черт возьми, так… странно и тупо! Я вообще ничего не понимаю… Почему он так делает?
Останавливаемся у главного входа в отель. Он опять подрывается, открывает мне дверь, подает руку, приобнимает. Жесть какая-то! Меня прям тошнит от этой псевдо-милоты…
Заходим внутрь. Весь персонал уставился на нас.
Увожу взгляд в пол, а он целует меня в щеку и ведет к лифту.
Едем на четвертый этаж…
От предвкушения встречи с Игорем ноги пухнут. Суставы ломит, и, кажется, я сделаю шаг, и упаду. А вот в лифте мой новоиспеченный молодой человек безумно отстраняется. Утыкается в телефон и ведет себя так, будто я не с ним. В триллионный раз это кажется мне странным. Опять какие-то игры…
Выходим на этаже и, конечно же, встречаемся со всей «братвой».
К нам подлетает Женя, один из них, — «Платон! Ты че натворил? Игорь тебя искал. Он сегодня ночью в Норильск собрался. Серега в подвале.»
Платон усмехается, — «Там ему и место…»
— Ты угораешь? Ты че опять сделал? Почему из-за тебя опять с кого-то спрашивают? Где Егор? Абрам так-то тоже искал вас.
— Егор на задании. Скоро
