Предатель. Ты меня (не) заменишь - Ира Дейл

Хотя о чем это я? Ошибка? Какая, блин, ошибка?

Мое поведение в тот день — это натуральный кретинизм! Мало того, что я едва не поддался на провокацию своей истерички бывшей, так еще и всякой хрени жене наговорил. Чем я вообще думал в тот момент? Понятия не имею, но, похоже, мой мозг действительно отключился. Хорошо, что не окончательно, раз я все-таки даже в номер отеля не зашел, сказав Свете что-то вроде: “прости, но мне это не интересно”.

Дальше меня ждал, конечно, скандал, который я обрубил в самом начале фразой: “Мы всегда будем связаны с тобой, но только как родители. Любовников из нас и в прошлый раз не вышло, не нужно втооой раз наступать на те же грабли”.

Света, без сомнений, хотела еще попились мне мозги, но я развернулся и ушел, надеясь, что Мила не узнает о моем идиотском поступке. Но ко мне на хвост села карма в виде подружки моей жены, которая терпеть не может мужиков.

Как я мог забыть, что Света живет в том самом отеле, где работает Лена? Вот как? Видимо, в тот день я был совсем не в себе, если совершил столько промахов.

Верхом моего идиотизма было то, что я даже не попытался все нормально объяснить Миле. Нет же, во мне взыграла гордыня, и я решила раззадорить немного свою жену, что привело к настоящей катастрофе.

Куда в тот делся мой знаменитый самоконтроль? Растворился в воздухе? Только такое объяснение я могу придумать. Любые оправдания вроде жуткой усталости и нехватки внимания — хрень собачья. И я это понимал, даже когда прошлый раз пытался объясниться с Милой, вот только ничего другого не в голову не пришло.

И видимо, донести толком свою мысль я нормально не смог. Потому что даже в моей голове все, что вылетало из моего рта, звучало, как обвинение Милы. А это последнее, чего я добивался. Ведь прекрасно понимаю, что если распадается брак — то дело никак не может быть в одном человек. Виноваты всегда двое, а в нашем случае, ответственность в основном лежит на мне.

Поэтому на этот раз шанс все правильно объяснить Миле упустить ни в коем случае нельзя.

— Давай сядем, — подталкиваю Милу к пледу, но она чуть ли не врастает стопами в крышу. Чтобы сдвинуть ее с места, нужно будет приложить немало усилий и, возможно, даже боль причинить, а это последнее, чего я хочу. Поэтому тяжело вздыхаю и заглядываю в испуганные глаза Милы. Испуганные. Твою же… — Мы просто поговорим, обещаю, — стараюсь говорить, как можно спокойнее.

Хотя единственное, чего мне сейчас хочется — схватить Милу, закинуть на плечо и утащить обратно в свою берлогу. Лишь бы не чувствовать себя таким… потерянным, как сегодня ночью.

Но после того, что я натворил, как никогда понимаю, что давление на поможет наладить отношения с женой, поэтому просто стою и жду вердикта.

И похоже, впервые в жизни… боюсь. Боюсь потерять человека, который стал настолько привычным, что я перестал его ценить, и начал это делать, только когда потерял.

— Хорошо, — слетает с губ Милы, и я сразу даже не верю, что слышу такое важное для меня слово. Кажется, что это ветер играет со мной, выдавая желаемое за действительное.

Вот только стоит почувствовать, как Мила расслабляется в моих руках, понимаю, мне несказанно повезло.

Нежная улыбка трогает мои губы.

Я снова пробую подвести Милу к поеду, и на этот раз она поддается. Даже усаживается первая, а я нехотя разрываю физический контакт, но устанавливаю зрительный, садясь напротив.

Почти не глядя на пакет, собранный для нас Артемом, вытаскиваю оттуда сэндвичи, почти такие же, которые я приготовил для Милы, устраивая наше первое свидание как раз на этой крыше, следом идет апельсиновый сок, пластиковые стаканчики, бумажный контейнер с нарезанными фруктами, и любимый Милен вишневый пирог. Все это расставляю между нами и по очереди открываю. Напоследок, разливаю сок по стаканчикам, для чего приходится ненадолго отвлечься от жены. Но я быстро справляюсь и уже через пару секунд снова заглядываю в печальные и немного отстраненные глаза жены.

Мила не выдерживает моего взгляда, и отворачивается. Смотрит вдаль, обнимая себя за плечи.

“Ладно, маленькими шажками”, — уговариваю себя и ставлю стаканчик с соком перед Милой.

Делаю глоток со своего — кисловатая жидкость разливается по языку, пока я пытаясь сообразить, с чего начать разговор, но Мила решает эту проблему за меня. Все еще глядя куда-то вдаль, тихо спрашивает:

— Если тебя меня не хватало, почему ты сказал, что Светлана шикарная, а меня… — тяжело сглатывает, — ты больше не хочешь? — подтягивает ноги к груди, обнимает колени, кладет на них голову.

Черт! А Мила умеет ударить в слабое место. Я думал поднять эту тему чуть позже. Но видимо, придется все-таки начать с главного.

Глубоко вздыхаю, ставлю стаканчик от греха подальше обратно на плед и признаюсь:

— Я решил тебя взбодрить.

Глава 38

Мила резко поворачивает ко мне голову.

Ее глаза широко широко распахнуты, рот приоткрыт.

Укол вины простреливает сердце. Я знаю, что идиот. Знаю, что поступил с Милой и нашим браком, как настоящий придурок. И мог бы сейчас соврать, сказать, что-то вроде: “я просто пошутил в тот момент”, но не стал этого делать.

Если начинать сначала, то лучше сразу поступать правильно — между нами с милой не должно быть тайн. И хоть немного стыдно признаваться в своем идиотизме, лучше это сделать, чтобы дальше было проще восстанавливаться треснувшие отношения.

— Взбодрить? — уточняет Мила едва слышно, после чего тяжело сглатывает и взмахивает волосами, словно не может уложить сказанное мною в голове.

Да и я сам не понимаю, почему поступил настолько глупо. Хотя нет. Вру. Себе же.

Черт! Как же трудно признаваться в своей слабости.

— Я разозлился, — беру сэндвичи и освобождаю их от бумажной упаковки. — Последние дни были тяжелыми, а тут еще ты со своим обвинением, брошенным в меня прямо с порога. Если что я не оправдываю себя, просто пытаюсь объяснить, что творилось в моей голове в тот день, — передаю Миле сэндвич.

Вот только она даже не прикасается к нему, сидит неподвижно, неверяще