Чужая любовь - Нета Холод
Когда дочь снова стала жизнерадостной, его внимание сместилось на нее. Точнее, Есения его умело перетягивала. Для Евы душевные разговоры с любимым мужчиной сменились любованием на него, слушающего детский лепет. Сеня рассказала ему все, что он пропустил. Потом тащила его с собой к друзьям, и на удивление они находили общие игры. Мамочки впадали в ступор. Серьезный мужчина в деловом костюме играл с их детьми в коридоре, словно нянька.
Потом с мольбой смотрел на Еву, когда не знал, как остановить эту ораву детишек. Тогда она звала Есению на улицу, во дворик. Там дочь играла одна, а Степа мог прийти в чувство. Говорить детям «нет» ему все-таки придется научиться.
После того вечернего разговора в ресторане поведение Степы стало другим. Постоянно был рядом, приобнимал и целовал украдкой. Решал все вопросы за нее. С больницей, палатой, на работу документы за нее передал. Даже когда приходил в палату, полностью забирал внимание дочери на себя, и ей оставалось лишь отдыхать. Не по себе было вот так бездельничать, но потом стало даже приятно. Впервые появилось время на себя.
Чтобы не мешать им с играми по телефону общалась по смс или выходила в коридор, когда ей звонили. Старалась как лучше, чтобы не мешать. Но как-то раз вернулась под подозрительные взгляды Степы. Даже поежилась, аж холодом пробирало.
— Ты чего так смотришь?
— Кто тебе звонит постоянно?
Посмотрела на телефон, потом на него, пытаясь понять, куда он клонит. Мелькнула мысль, к чему ведет, но не поверила.
— Ну…
— При мне совсем нельзя поговорить?!
Выглядел он как обиженный подросток. Такое нелепое возмущение. Глаза стали серьезными, но не злыми. Скорее обиженный взгляд. Руки на груди сложил и прожигает ее своим взглядом. И с Сеней игры сразу закончились. Дочка, как и отец, сидела и смотрела на нее, словно и ее обидели. Даже руки сложила как он. От этого зрелища на них невозможно было не расхохотаться.
— Ты ревнуешь, Фокин? — он смутился и еще больше разошелся.
— Ничего я не ревную! Это опять он звонил, да? А тебе смешно? — она правда старалась не расхохотаться.
— Вы двое, — ткнула она на дочь, — видели бы себя со стороны. Яблоко от яблони. Вот это — смешно. А звонили мне родители, ну и Дианка. Я ухожу вам не мешать, а еще и огребаю.
Ева могла, конечно, разозлиться, поскандалить. Но было так хорошо на душе. Невозможно ругаться, когда тебе хорошо. Вот и тут, стало просто весело от такой его вспышки ревности.
После ее ответа смутился, даже покраснел. Она видела. У него всегда краснела шея, едва заметно. Это было мило. Понял, что ерунду сморозил и беспокоиться не о чем, а вот что сказать не знает. Резко повернулся к Сене.
— Могла бы и нам с тобой сказать, да? — задал ей вопрос с искренним возмущением. Дочка не знала, как реагировать. С ней, как со взрослой советовались, пусть она и не понимала насчет чего.
— Да! — выкрикнула и кивнула со всем усердием. Даже пошатнулась.
А Степа продолжал подыгрывать:
— Вот и я так думаю. Мы же переживаем.
— Да! — снова кивок.
Потом повернулась к Еве и, стукнув о тумбочку кулаком, заявила:
— Мы переживаем!
Вот так из-за какой-то ерунды она еще и оказалось крайней. Вроде и разозлиться надо, но так мило эти двое выглядели со сторон, что это было невозможно.
В одном она слукавила. Руслан ей действительно писал. Снова предлагал встретиться и приглашал в ресторан. После отказа набрал ее и повторил свои комплименты и уговоры. Она ему отказала, но не казалось, что он остановится. Словно не слышал, что она говорит. Уже и про Степу ему сказала, что без вариантов. Но он пропускал реплики, что ему не нравилось, и гнул свое. Не хотелось все портить и говорить Степе. Не сейчас.
Когда им, наконец, разрешили ехать домой, Степа приехал их встречать. Он приехал с цветами и новыми игрушками. Сделал все так помпезно, что больница стояла на ушах. Но в восторге был только Сеня, что веселилась вместе с ним. В приемном покое не понимали, что происходит. Даже какая-то женщина поинтересовалась у Евы, когда та выписку забирала, не знает ли она в чем дело. Она могла лишь пожать плечами.
Получая выписку, она поинтересовалась касательно оплаты, но ей ожидаемо заявили, что все оплачено.
— Я верну тебе деньги. Мне неудобно.
Он посмотрел на нее так выразительно. Будто она говорит ему полнейшую чушь.
— Ты серьезно? Больше, чтобы я такого не слышал, ладно? — по тону было понятно, что разговор окончен.
Степа отвез их домой и остался на обед. Она уточняла, как у него дела на работе, не нужно ли ему ехать, на что он отмахивался. Говорил, что все нормально. Догадывалась иногда, что там что-то не так по его фразам, но он продолжал умалчивать. Открыто говорил, что не хочет все портить рабочими вопросами, ведь у них все так хорошо. Пока он доедал жаркое, которое она приготовила, и рассыпался в комплиментах, прибежала Есения, чтобы утащить его играть. Незапланированно в ее голове возникла мысль оставить их вдвоем. Сеня играла с ним лучше, чем с ней. А она бы сходила за собакой к подруге.
— Сеня, можно я схожу за Белкой? А ты бы посидела со Степой. Хочешь?
— Да… — вроде согласилась, но видно было, что задумалась. Потом повернулась к нему и улыбнулась. А Степа сидел в ступоре. Его то не предупредили.
— Тогда я на двадцать минут и домой. — пошла в гостиную, и здесь ее догнал Степа.
— Эй, подожди. Уверена?
— Дерзай. — быстро поцеловала его в губы. — Не пойдем же мы толпой просто привести собаку. — снова слегка коснулась его губ, пока он так и стоял в сомнениях и вышла из квартиры. Чем быстрее уйдет, тем быстрее вернется.
К подруге она шла спокойно, а вот на обратном пути появилось небольшое волнение. Запал пропал, и уже не верилось, как она так решилась. Особенно когда поняла, что не взяла с тумбочки телефон. Вот тут-то и хотелось запаниковать. Придя домой, застал их все так же в гостиной. Сеня все-таки немного начала волноваться, он Степа рассказал, что постарался ее
