Спаси сердце короля - Фэя Моран
– Лина! – слышу я далёкий зов снова, когда сворачиваю за угол очередной улицы, приближаясь к парку Мейденбауэр Бэй, где и назначила эту долгожданную встречу.
Уэйн сделал всё как надо – папа действительно ожидает меня здесь, совсем недалеко. Около чёрного «Линкольн-Навигатора», рядом с которым я замечаю и вторую фигуру – крупную, высокую и мускулистую. Наш охранник – Джейсон. Мне становится легче от мысли, что мы здесь не одни.
У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что до спасения осталось всего ничего. А слёзы всё застилают глаза по неведомой мне причине, которую я сама пытаюсь объяснить себе своим долгожданным побегом. Я едва не спотыкаюсь, когда добегаю до двух мужчин, запыхавшись, горя и дрожа от страха. Ощущая, как внутренности у меня все разом переворачиваются. А потом бросаюсь в объятья папы. Он крепко хватает меня, прижимая к себе, целует в растрёпанные волосы, которые прежде не видел такими, и что-то говорит, пока я пытаюсь отдышаться и убрать пелену с глаз.
– Боже мой, как же я рад видеть тебя, дочка, – нервно смеётся папа, взяв моё лицо в свои ладони. Глаза его блестят. Затем взгляд смещается на «кровавые» разводы на светлой блузке. – Это что, кровь?..
– Искусственная, – успокаиваю его я. – Так надо было для плана.
Джейсон делает шаг вперёд и твёрдо произносит:
– Сэр, нужно срочно уезжать. Они могут пуститься за нами в погоню.
Его слова приводят папу в чувства. Он мотает головой и выпускает меня. Бросает взгляд в сторону машины.
– Садись, Лина, – указывает он, когда наконец берёт контроль над эмоциями.
Я вижу, что папа в ужасе, просто тщательно пытается это скрыть. Тут же повинуюсь, ощущая, как сильно трясётся тело от напряжения и волнения, накатывающих с каждой секундой всё больше и больше. Джейсон открывает мне дверь, и я ныряю в просторный салон, неосознанно поворачивая голову в сторону дороги, которая вывела меня сюда. Мужчина жмёт на газ, и автомобиль с громким скрежетом трогается с места и сворачивает к уже видимой отсюда трассе.
– Лина, ты цела? – Папа снова возвращает внимание на меня, оглядывает с ног до головы, будто ожидает увидеть смертельные раны.
– Я в порядке, – вру я, и меня выдаёт собственный голос. – А где мама?
– Она в безопасности, далеко отсюда. Мы скоро увидимся с ней. Там же сейчас и Дилан с Франческой.
Снова заговаривает Джейсон:
– Мистер Норвуд, вы уверены, что хотите туда ехать?
Мистер Норвуд. Я содрогаюсь от звучания этой фамилии. Она напоминает мне о бесконечной паутине лжи, в которую меня загонял родной отец.
– В твои обязанности входит подчинение и исполнение приказов, а не раздача советов, – строго говорит папа, раздражаясь.
Меня пугает такое нетипичное для него поведение с повышением тона, в котором звучат угрожающие нотки. Возможно, сейчас он не Джереми Норвуд, которого я знала всю жизнь как своего отца. Может, сейчас выступает Кормак О’Райли? Попутно он судорожно набирает чей-то номер на своём телефоне. Я понимаю, что конкретно сейчас не время задавать вопросы о его прошлом и делиться тем, что я в курсе, кем он являлся. Джейсон в свою очередь кивает и больше не произносит ни слова, сосредоточив всё внимание на дороге перед собой.
Дыхание у меня всё ещё прерывается, а затем быстро набирает темп. Надо мной нависает угроза гипервентиляции. Я пытаюсь дышать ровнее, сжимаю кулаки, вонзая ногти в собственные колени. И смотрю на кольцо на своём пальце, касаюсь его шероховатой местами поверхности, имитирующей чешую. Змея с зелёными глазами. У него есть похожая татуировка.
Я снимаю кольцо и сжимаю его в кулаке несколько секунд, размышляя, вспоминая, сомневаясь. Прежде чем неожиданно для себя самой прячу в карман штанов, где всё также лежит и моя карта.
Чёртов мазохизм.
Всю остальную дорогу я молчу. Молчу даже тогда, когда мы вдруг сворачиваем, не заезжая в Сиэтл, и продолжаем путь в совершенно другом направлении, по шоссе. Я слежу за временем, высвечиваемым на дисплее автомобиля, будто мне оно сейчас понадобится. На самом деле я считаю, сколько времени нам необходимо, чтобы добраться в безопасное место. И при этом я совсем не уверена, что такое место вообще существует для нас.
Проходит чуть больше сорока минут молчаливой поездки, прерываемой разве что нервными разговорами папы по телефону и мимолётно бросаемыми Джейсону указаниями.
И вот мы въезжаем в Такому. В город, словно выросший из морской пены. Мы минуем ряды домиков, окутанных во мрак. Город будто дышит своим особенным дыханием, пропитанным запахом соли и древесины. Вдалеке виднеются очертания моста, похожие на гигантскую дугу, перекинутую над водой.
– Пап, зачем мы сюда. – начинаю я растерянно.
– Не сейчас, Лина, – говорит он в ответ.
Я в полном смятении. Единственная причина, по которой мы с родителями сюда приезжали, была.
О боже. Мы едем в аэропорт!
Я судорожно прокручиваю в голове всё, что слышала о Харкнессах и «Могильных картах» в целом. Мне даже кажется, что моя голова превратилась во временную небольшую энциклопедию, в которой я копошусь в поисках информации. Знаю я, конечно, далеко не всё, но сомневаюсь в том, что без осведомлённости Харкнессов можно просто выехать или вылететь из одной точки в другую внутри их территорий. Как мне помнится, весь Вашингтон находится под ними. Было бы это так просто, наверняка парни просто удрали бы к чёртовой матери из лап этой семьи, когда находились под угрозой. У них достаточно денег, чтобы просто переехать куда-нибудь в, допустим, Северную Дакоту или Техас. Куда угодно, избегая те пять штатов, которые крышуют Харкнессы. Но они этого не сделали. Меня не могли даже из Сиэтла вывезти, что уж там говорить о выезде или вылете из штата.
Проходит ещё немного времени, прежде чем я понимаю, что моя догадка оказалась верной. Дорога, уходящая к аэропорту, напоминает ленту, спускающуюся с вершины холма. С каждым километром город становится всё меньше, уступая место просторному небу и бескрайнему горизонту. И вот, наконец, Джейсон паркует машину недалеко от огромного здания. Ночью это место совсем не теряет своей оживлённости. Людей достаточно много, чтобы
