Спаси сердце короля - Фэя Моран

Папа словно содрогается. Он быстро поднимает голову и смотрит на меня, слегка сощурив серые глаза.

– Почему тебя это интересует?

– Потому что они думают, что это ты убил её.

Эти слова могли вызвать у него много различных эмоций: начиная от удивления, заканчивая ужасом. Но папа в ответ издаёт краткий смешок, больше походящий на насмешку. У меня за эти несколько секунд успевает выступить пот на лбу от волнения.

Папа отвечает:

– Я бы никогда не поступил с ней таким образом.

Мышцы у меня разом расслабляются, хотя это не полный ответ и он вполне может оказаться неправдой. Стоит ли верить?

– Почему же они все решили, что ты убил её? – спрашиваю я, тоном намекая на более подробные разъяснения.

– Всё это слишком сложно, дочка. Тебе необязательно…

– Я убила человека, когда меня держали насильно в каком-то заброшенном доме. Размазала его мозги. Я понимаю, ты думаешь, что я всё та же твоя маленькая принцесса, но это в прошлом. Хочешь ты того или нет.

Наверное, мне стоило говорить мягче с папой. Он совсем не привык к такому ледяному тону с моей стороны, особенно в разговоре с ним. Но слова вырвались наружу неконтролируемым порывом, так что у меня не было времени проанализировать свою будущую речь.

Стюардесса кратко уведомляет нас о том, что мы взлетаем. Мы оба игнорируем её раздражающе весёлый тон и не разделяем её настроения.

– Что они сделали с тобой? – спрашивает папа дрогнувшим голосом. – Что он с тобой сделал? Я должен знать, Лина, чтобы придумать, чем ему ответить.

В голове у него наверняка сейчас проскакивает миллион вариантов ужасов, которые могли творить со мной Харкнессы.

– Если тебя это утешит, – начинаю я, прочищая горло, – он не коснулся меня и пальцем.

Какое наглое враньё, – ехидно подмечает внутренний голос. – А как же ваша ночь, полная страсти?

Я умоляю его замолкнуть и содрогаюсь от воспоминаний. Особенно от того, что они не вызывают у меня омерзения, как должны.

– Это правда? – переспрашивает папа осторожно, слегка сощурившись и кладя руку на мою ладонь. – Ты можешь мне всё рассказать, дочка.

– Он не причинял мне вреда. – Он меня защищал, хочется добавить мне, но я вовремя прикусываю язык. – Не волнуйся. Теперь всё будет хорошо. Самое главное, мы вместе. Я очень хочу увидеть маму с Диланом. Как они?

Брови папы сводятся вместе, он хмурится, и это выражение лица вызывает у меня сплошные опасения. Я боюсь, что сейчас прозвучит ложь. Столько раз мне врали, что я сомневаюсь уже в каждом услышанном слове.

– Они в полном порядке. Я сообщил о том, что нашёл тебя и скоро верну домой. Твоя мама… она так переживала за тебя.

– Я представляю, – горько улыбаюсь я. – И уже чётко слышу звук своих костей, когда она обнимет меня по приезде к ней.

Папа кратко смеётся, но грусть в глазах никуда не девается. У меня сердце сжимается от лицезрения его такого опечаленного.

– Это я виноват, дочка, – говорит он, опуская взгляд. – Впервые увидев этого парня у нас дома, я глупо проигнорировал свои чувства. Мне ведь ещё тогда показалось, будто я уже видел его где-то, но решил, что во мне просто разыгралась паранойя.

– Пап, ты.

– Нет, не перебивай, Лина. Я знаю, о чём говорю. Он похож на своего отца в той же степени, сколько на мать. И я увидел это в нём. Я знал Вистана достаточно близко, чтобы догадаться о том, что этот внезапно появившийся парень может оказаться не тем, за кого себя выдаёт. Я совершил огромную ошибку. Прости меня.

Я кладу голову на его плечо.

– Всё хорошо. Мы все совершаем ошибки. Ты не мог всего этого предвидеть. И не нужно винить себя во всех бедах.

– Ты ведь знаешь, что ты самое ценное, что у меня есть, Лина. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. В ту ночь, когда мы не нашли тебя в твоей комнате и обнаружили распахнутое настежь окно… я всё понял. Я никому не пожелаю испытать то, что я почувствовал в тот момент. Я слишком поздно заподозрил в этом этих… чудовищ. Слишком поздно очнулся. Мы ведь и в Грецию собирались с концами.

С концами… Значит, дело было вовсе не в отдыхе. Папа планировал бежать из Штатов, увезти нас за собой далеко от криминальной части своей прошлой жизни. Сую руку ему под локоть и обнимаю его, продолжая держать голову на плече. Слышу, как сбилось его дыхание.

Джейсон молча стоит на своём месте, не вклиниваясь в наш разговор. Самолёт уже находится в небе.

– Ты сказал, что близко знал Вистана, – нарушаю я тишину, которая порой невыносима для меня. Особенно когда мысли в голове не смолкают ни на мгновение. – Насколько? И как вы вообще познакомились?

– Мы были лучшими друзьями.

Эти слова ощущаются ровно так же, как если бы кто-то неожиданно огрел меня лопатой по голове. Я отстраняюсь и хлопаю глазами.

– Да, – кивает папа, продолжая: – Лучшими друзьями, несмотря на вражду наших семей. Разумеется, никто не знал этого. Но я знаю его с одиннадцати лет.

Боже. Папа дружил с Вистаном Харкнессом с самого детства. И попутно я вспоминаю слова Вистана, однажды сказанные мне в машине. «Мой старый друг». Вот, что он тогда ляпнул, а потом ушёл то моего вопроса.

Молчу, надеясь услышать продолжение.

– Впервые мы познакомились в одном из неблагополучных районов, понятия не имея, кем являемся друг другу. Я в тот день сбежал из дома и хотел просто побыть один, когда нарвался на уличных беспризорников. Они напали на меня, решили просто развлечь себя… И тогда появился Вис… В смысле, Вистан. Вместе с одним из приставленных за ним охранников. Они тогда спасли мне жизнь, возможно: мне нехило досталось от тех мальцов. Так мы и познакомились. И подружились. – Папа вздыхает, словно ему тяжело всё это вспоминать. – «Могильным картам» принадлежали территории, на которых мы свои дела вести не могли и не совались в них, так что нам с ним достаточно было просто временно покидать их, чтобы встретиться на нейтральной территории. – Папа берёт паузу, и я в нетерпении устраиваюсь на кресле поудобнее. – Когда ему исполнилось шестнадцать, он привёл в дом невесту. И похвастался мне об этом на нашей очередной встрече. Он был так горд собой. Тем, что похитил