Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби
Ее картинная пауза была уже неуместна. На меня не нужно было производить дополнительное впечатление…
- Помнишь, я спросила про женщину, которую он любил? На игре… Неужели тебе неинтересно узнать эту историю? Речь ведь о мужчине, с которым ты хочешь связать свою жизнь… О том, от кого будут твои дети, возможно…
Сибиль снова взяла в руки пожелтевший блокнот, обтянутый коричневой кожей.
Протянула молча мне, открыв на нужной странице. Глаза против воли снова побежали по строчкам.
Я не хотела читать. И понимала, что не нужно.
Ради благоразумия не нужно, но читала…
Женской любопытство- роковая вещь. Даже фатальная…
«Волк- одиночка с тоскливыми глазами. Женщины обвиняли его в бессердечности, холодности и эгоизме. Они не знали. А он просто умер. Давно умер. Еще семь лет назад умер…
Он умер в тот роковой день. На палубе своей роскошной эксцентричной яхты в черном хромированном цвете. Умер в глазах женщины, которую хотел спасти. В затуманенных сумасшествием, отчаянием и любовью к другому мужчине глазах.
Да, она его не любила. Он знал это безошибочно, в буквальном смысле считал с нее перед нелепой и чудовищной смертью. Любил ли он её? Это уже не имеет значения. Это не имело и тогда. Потому что смерть не про любовь. Кто хоть раз видел ее, меняется навсегда. И не объяснить это- ни лежащей на постели шикарной Ким, ни родителям, ни кому бы то ни было еще…
Зато он точно теперь знал, если зачем- то он и был послан на Землю, то для того, чтобы бороться с ней… вот его идеальный алгоритм. Вот его предназначение. И он боролся. Отчаянно. Серьезно. Теряя себя. Поражая других-и своей храбростью, и своим безумием…»
Сердце мое неистово забилось.
Я перевела глаза на Сибиль.
Она сидела с видом сакральной жрицы, только что принесшей в жертву что-то очень важное…
- Женщину, которую полюбил Карим Увейдат, звали Юлианна… Она была второй женой Шерифа Макдиси, правителя Эмиратов и по совместительству свекра сестры-близняшки Карима Амаль. Да, Инна, ты не ослышалась. Для Карима создавать порочные союзы внутри семьи, которые шокируют всех, кроме него самого, не табу…
Он выкрал ее, поселил на своей яхте и думал, что вылечит… Не вылечил…
Юлианна Макдиси страдала раздвоением личности. Маниакально-депрессивынм синдромом, который усиливался и отступал время от времени. Муж знал об этой наклонности, но все равно любил жену. И она его любила… Правда, из-за своего безумия манипуляцией, в которую была втянута Амаль, заставила поверить Карима, что он ее бьет и унижает… Наш благородный спаситель пришел на помощь, сделал все, чтобы она стала счастливой, а она…
Вышибла на его глазах себе мозги… На яхте… Световой петардой…
Карим Увейдат, Инна, это мужчина, который выбирает бедовых женщин. Ты слышала про танатос в любви и про синдром белого рыцаря с тенью? Такие, как он, выбирают только деструктивных женщин. Потому что сами разрушены… С нормальной его отношения обречены на провал, а она сама- на уничтожение. Это не мои предостережения. Это теория психоанализа. Мы все, близкие Карима, это хорошо знаем. В этом и смысл нашего союза, Инна. В этом и есть его фатальность.
Ты не в курсе, да и никто, кроме меня и Амаль не в курсе- но каждый год в России он проходит курс психотерапии в одной из закрытых клиник.
Она говорит это- а у меня на душе все холодеет.
- Оставь его мне. Я и так мертва. То, что мертво, невозможно убить. А вот ты можешь выжить… Карима сегодня нет. Ашур связался со мной и просил тебе передать, что он готов помочь тебе. У него есть ресурс спрятать тебя и помочь противостоять планам Карима… Ты хотела преднамеренно поставить Карима перед фактом, что выберешь на ночь Акиту Ашура, так сделай это. Тебя делить с другим он не осмелится. Так ты сможешь освободиться. Он обязан будет исполнить свое обещание, а он всегда держит слово… Увейдаты всегда держат свое слово. Иногда мне кажется, что всякий раз они выводят его чернилами из собственной крови…
[1] Здесь и далее использован вымышленный топоним, имеющий сходное звучание с реальным топонимом. Все описанные события являются авторским вымыслом и не имеют отношения к реальности.
Глава 35
Глава 35
Шепот барханов- это не просто образное выражение. Песчаные массы находятся в постоянном движении- и это создает естественный природный феномен- гул.
Странное, душещипательное стенание, которое цепляет внутренние струны души. Печаль, боль, уныние, грусть- этот гул вытаскивает из тебя все то, что ты прячешь даже от самого себя.
Неудивительно, что жители пустыни так суеверно относились к стонам больших песков...
Жрецы храма Иштар считали, что это боль всех влюбленных разлученных обстоятельствами. Она скопилась в пустыне, притянутая магнитом вакуума. Живет, клубится, пугает путников…
Мы прибыли в Бабилонию на рассвете. Карим прилетит через час. Еще через два должен состояться наш финальный обряд. Обряд, который ознаменует собой двадцатидневный переход из состояния девичества в зрелость. Мужское и женское соединятся. Так завещали мои предки.
Согласно традиции, женщина- образ богини в этот последний день Акиту имела право разделить ложе с любым- и ее спутник вынужден был это принять. Обычай, который даже древними греками в дохристианские времена считался аморальным и предосудительным. Греками... Теми, кто сам спокойно проводил оргии, прикрываясь священными культами. Что же их так сильно коробило в одном единственном дне свободы для женщины? Сам факт того, что она может выбрать?
На самом деле, дело не в морали. Просто сколько существует этот небосвод, эта Земля и человечество, столько лет мужчина борется с женской силой и пытается подмять ее под себя.
Они говорят, что любят нас, чтобы подчинить.
Они говорят, что защитят нас, а в итоге делают беззащитными.
Они говорят, что позаботятся, а в итоге превращают в зависимых.
Вот такая вот суровая правда.
Она написана в истории, сотканной жестокими поступками мужчин.
В их священных писаниях, в их постулатах и догматах, в их конституциях. Все в этом мире буквально подчинено тому, чтобы подавить женское начало, ибо в нем главная сила- только женщина способна создавать жизнь, подобно матери-природе.
И мужчины слишком тщеславны, чтоб принять этот факт без оговорок.
Я в последний раз оглянулась на очертания дворца, который оставляла позади. Скоро и я, и он будем свободны…
Занимался рассвет. Вот-вот,
