Какие планы на Рождество? - Карен Понт

Мэдди берет с этажерки шлем и в промежутке между схватками устраивается верхом на заднем пассажирском сиденье.

Не сейчас ли самый удобный момент сказать, что у меня не только нет прав, но я еще и ни разу не управляла хоть какой-нибудь штуковиной с мотором? Даже машинкой для стрижки волос…

Вся на нервах, я нахлобучиваю на голову шлем и тоже усаживаюсь верхом на чудовище.

— Трога-а-а-а-а-а-ай! — орет Мэдди, вдруг так вцепившись мне в бок, что, кажется, сейчас сломает мне пару ребер.

Я кладу руки на переключатели. А если я слишком разгонюсь? Перед взором вырисовывается истинно апокалиптическая сцена: Мэдди в ночной рубашке сваливается с сиденья, ноги задираются выше огромного живота, а я так и застыла, изо всех сил выжимая максимум скорости, мотосани несутся в бешеной гонке… Нет, это очень, очень скверная идея.

— Мэдди… Я должна тебе кое в чем признаться…

— Уже не тро-о-о-о-о-о-ога-а-а-а-а-ай!

— Что? Не поняла тебя!

— Слишком поздно. Гринч приезжа-а-а-а-а-ет! — вопит она мне прямо в ухо.

— Как это — приезжает?

— Он приезжа-а-а-а-ет, а я рожаю! — стонет она.

— Но… А ты не могла бы его хоть как-нибудь задержать?

— Нет, не могу-у-у-у-у-у. Ах! черт, как мне больно! Он зубами кусает мне бок! Это невыносимо!

Я помогаю Мэдди слезть с мотосаней и подставляю ей плечо. Возвращение в дом занимает вдвое больше времени, чем путь туда, и — ох, прощайте еще два или даже три моих ребра. С другой стороны, кому вообще нужны эти ребра?

Войдя в дом, Мэдди сразу идет в комнату, прижимая руку между ног, и валится на диван.

— Мне больно, больно, бо-о-о-ольно-о-о-о-о-о!

А мне страшно, страшно, стра-а-а-а-а-ашно! А никому, видать, до этого нет никакого дела!

— Мне надо тужиться!!!

— Нет же! Ты бы лучше попыталась сжать ноги, а? О боже! Я вижу его голову. Сейчас вылезет голова!!!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ай!!!!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах!!! Господи боже! Появилась головка.

— Ради всех святых, скажи, он не зеленый?

— Нет, не зеленый. И никакой шерсти на нем нет.

Вытянув руки, я принимаю малютку — его рождение состоялось.

Мэдди стонет.

Я плачу.

Младенец орет.

Родившийся двадцать пятого декабря Гринч в итоге оказался Гринчеттой.

Глава 33

11:30

Еще через полчаса вся семья в сборе вокруг Мэдди и младенца у нее на руках, который после всех этих приключений (больше никогда и ни за что не стану перерезать никаких пуповин!) спокойно спит, сжав кулачки и сложив губки сердечком. Здесь почти все — не хватает только Донована. Надо полагать, Давид так и не сумел уговорить его вернуться. Это злит меня еще больше — его первая племянница только что появилась на свет.

— Ты плачешь, милый? — спрашивает мужа Мэдди.

— Нет-нет, это просто… Что-то в глаз попало — пыль, наверное, или шерсть Бумазея.

Людовик примчался буквально через несколько минут после рождения дочки, вихрем вылетев из машины, ничуть не заботясь о парковке, размахивая пакетиками с круассанами и свежими булочками.

— Умираю с голоду! — вздохнула новоиспеченная мама.

Мы все перевели взгляд на одну собаку горной породы, которая развалилась на спине прямо на полу, лапами поглаживая брюшко, — она досыта наелась венских булочек, не оставив никому ни крошки.

— Пойду-ка быстренько испеку блинчиков, — предлагает Элен, — и привезу тебе в роддом. Когда ты была маленькой, всегда их у меня требовала.

— И шампанского! — добавляет Мэдди. — Мне ведь уже снова можно пить, так что я приму участие в прекрасной послеродовой попойке!

— Пожарных вызывали? — вдруг входит Этьен в форме члена пожарной бригады. — Я стучал, но никто не слышал, — объясняет он свое внезапное вторжение.

Элен подходит к нему и быстро целует в губы — этот мимолетный поцелуй замечают все.

— Утром Давид с Полиной, а теперь вот и ты, мама. Да сегодня, можно сказать, день любви! — восклицает Мэдди.

Видя, что Элен покраснела, Этьен берет ее за руку.

— Я хотела немного подождать… но раз уж сегодня, кажется, и вправду день сюрпризов… Вчера вечером Этьен сделал мне предложение. И я… сказала ему «да»!

В сущности, я совсем не знаю Элен, и все-таки безумно рада за нее. У нее на лице написано, что она любит Этьена — она просто сияет от счастья.

— Еще один повод открыть шампанское и устроить пьянку! — никак не уймется Мэдди. — Поздравляю вас!

— Если уж кого и поздравлять, так именно тебя, — отвечает ей Этьен. — Должно быть, нелегко рожать здесь в одиночестве.

— А я не рожала одна, со мной была Полина. И если честно, я почти ничего не почувствовала. Разве что легкое покалывание в спине. Правда ведь, Полина?

— Точно! Похоже на легкую прогулку, — отвечаю я ей с семейным подмигиванием.

— Это здесь, если не ошибаюсь, кто-то родился?

Все оборачиваются к входной двери — там улыбающийся Донован.

У меня вырывается вздох облегчения.

— Я по дороге встретил этого молодого человека, — объясняет нам лесоруб и пожарный, — и подумал, что неплохо бы привезти его с собой, чтобы праздник был полностью укомплектован.

Донован сразу подходит к сестре, нежно целует ее в щечку, а затем гладит крошечный лобик малышки.

По взгляду, которым его встречает Давид, я с облегчением догадываюсь — он решил остаться, и меня это очень радует. Значит, еще не все потеряно.

— Милый мой Этьен, — это опять Мэдди, — до разрешения всех конфликтов еще далеко, но нам все-таки пора выдвигаться в роддом. И моя дочь и я должны пройти полный техосмотр. А тут еще пьянящий аромат любви вокруг; мне срочно требуется подтверждение, что и я когда-нибудь смогу снова получить наслаждение.

Этьен, явно привычный к таким выходкам Маделины, даже бровью не повел — он просто помогает ей улечься на носилки, особенно заботливо укутав Гринчетту, чтобы та не замерзла. Потом они вместе с Людо уезжают в роддом.

— А если мы все что-нибудь выпьем? — предлагает Элен.

— Не забывайте — сегодня Рождество, и сейчас я приготовлю вам гоголь-моголь, а вы мне расскажете все новости, — воодушевляется Валери.

И пока обе женщины под ручку отправляются на кухню, я вдруг чувствую — мне надо выйти на свежий воздух. Только что я пережила самые сильные чувства за всю мою жизнь. Никогда еще я не испытывала такой странной смеси страха и счастья, как в момент рождения ребенка Мэдди.

— Пойду немного посижу во дворе, — шепчу я Давиду.

— Будь любезна сперва объяснить мне, — отвечает он, обнимая меня, — откуда на столе в