Развод в 45. Предатель, которого я любила - Лила Каттен
– А… – мне эта цифра показалась настолько огромной, что захотелось плакать.
Неужели это и есть хорошие результаты?
Но спросить ничего я не успела, так как врач стал пояснять свои слова.
– Олеся, я вижу, что вы в шоке. Но поверьте моему слову: четверть сохранившихся нейроцепей – это просто отлично. Просто чтобы вы понимали: мы поставили на ноги человека, у которого было сохранено всего четверть спинного мозга. Конечно, это ходьба с тростью, порой с ходунками, но это лучше, – я киваю. – Нам просто нужно подтолкнуть ваш мозг, – прикладывает два пальца к своему виску, – и спинной мозг к действию. Чтобы организм сделал упор на сохранившийся участок, а не надеялся на то, что потерял.
– Я поняла.
Неожиданно его слова придали мне гораздо больше уверенности. Ведь если он не сказал это ради поддержания духа, то выходит, всё возможно?
Мне не терпелось начать. Что угодно. Как бы ни происходила эта реабилитация, я согласна на неё заочно.
После ещё одной недолгой беседы мне эпидурально ввели электрод куда-то в спину. Затем прикрепили пласт в том же месте, как мне показалось, уложили на спину и подвесили ноги на эти самые рамы. На живот опустилась ещё одна пластинка, и она показалась мокрой. От неё шёл провод, соединяющийся со стимулятором.
– Олеся, сейчас я буду пускать импульс и отслеживать динамику на экране, но вы должны сообщать мне о своих ощущениях. Это будет секундный импульс тока с минимальной частотой. И если не будет дискомфорта, то мы его увеличим. Незначительно, но до определённого порога. Вы почувствуете покалывание, не более того.
– Хорошо.
– Готовы?
– У меня вопрос: покалывание где?
– В ногах, – его улыбка стала широкой.
– То есть я стану чувствовать их?
– Станете. При подобной стимуляции, которая продлится неделю, вы станете чувствовать ноги, и мы понаблюдаем за тем, как ваши нервы и мышцы себя поведут.
– Ладно.
Несколько минут шли какие-то переключения, щелчки, а потом всё замерло: время, тарабанящее сердце в моей груди, дыхание… Казалось, весь мир ждал первого импульса. И когда он произошёл, мне показалось, словно холодная вода стала течь от моего позвоночника по костям ног. Всё ниже и ниже, утекая. Она скапливалась в моих ступнях и покалывала в них.
– Господи, – я задохнулась от этих эмоций и выкрикнула: – Ещё. Сделайте так снова.
– Я уже подумал, что ничего не вышло, – улыбнулся Данияр Русланович.
– Вышло. Я почувствовала. Пожалуйста, сделайте.
И эти секундные импульсы пошли снова. Без остановок. Воды казалось так много. Она затапливала икры, всё мышечное пространство моих конечностей. И ничего прекраснее мне в этот момент не казалось. Я чувствовала.
Я ощущала свои ноги. Ощущала, как к ним просачивается жизнь.
– Олеся, я увеличу подачу тока. Должен произойти сдвиг.
– О чём речь?
– Ваши мышцы начнут сокращаться.
– Хорошо.
– Не бойтесь.
А я и не боялась.
Я была словно ребёнок на ярмарке, впервые увидевший лошадь вживую и коснувшийся её гладкой шерсти. Я не боялась. Я ждала.
Послышался щелчок, и правая нога дёрнулась. Точнее, это мне показалось, что дёрнулась. На деле же она… будто двинулась вперёд. Будто… я сделала шаг.
– Что это?
– Это имитация хождения. Мы прикрепили электроды в так называемом шаговом отделе позвоночника. Поэтому, стимулируя этот участок, ваши ноги приходят в движение. Посмотрите.
И когда я снова повернула голову, мои подвешенные ноги «шли».
– О господи, – я прикрыла рот и продолжила наблюдать за этим… чудом.
Это давало не просто надежду. Это говорило мне о том, что всё не зря. Год мучений и разочарований ради момента, когда я верю, что смогу это сделать.
Глава 34
Каждый день на протяжении недели по часу или чуть больше я «ходила» с подвешенными ногами. Я чувствовала свои конечности. Занятия с током заканчивались, и наступало время длительного массажа.
Мышцы были слабыми, и я это понимала, но, Боже, как же мне хотелось встать на ноги и ощутить вес!
По моей просьбе сделали пару видео. Я хотела поделиться ими с Лидой, сыном… Лене я его отправила тоже. Но она не поняла смысла. Ей это показалось ерундой. Однако переубеждать смысла не было. Она попросту пока что не могла понять сути. Я и сама с трудом понимала. Но, как сказал врач, скоро пойму. Конечно же, дочь показала видео Никите, и он настойчиво мне названивал, чтобы узнать все новости.
До Нового года оставалось три недели. И я не имела понятия, каким будет очередной год – годом испытаний или побед.
Закончив очередной вечер, я была вымотана и ужасно хотела спать. Но если раньше я уставала от безучастия, от слез и негатива, то сейчас я двигалась вперед, и это не было похоже на прежнюю усталость. Даже когда мое тело ломало и требовался срочный отдых, я улыбалась.
Посмотрев видео с занятий снова, я отодвинула телефон и сосредоточилась на своем ужине. Теперь мне было позволено сидеть со специальными держателями, чтобы не перенапрягать позвоночник и не навредить самой себе, но иметь возможность тренировать спину.
Так заканчивался каждый день на этой неделе. Сейчас я была спокойна больше, чем за прошедший год. Мне не хотелось закрываться от мира, игнорировать жизнь и людей в ней. И отчаянно хотелось петь. Пальцами касаться черно-белых клавиш и петь.
Закончив с ужином, я взяла в руки стакан воды, и взгляд упал на красивый букет. Он ждал меня после занятий вчера в обед. Как только врачи ушли, медсестра принесла его и поставила на тумбу в дальнем углу, чтобы не мешал. Рядом со мной только вещи первой необходимости, и ваза с букетом никак не вписывалась в эти нужды. Но они радовали глаз – простые и очаровательные ромашки.
Эти цветы подарил мне Всеволод. После того как я их получила и отправила ему СМС с благодарностью, мы говорили. Очень долго говорили. А после того как я рассказала ему, на каком этапе мои занятия с врачом, он уговорил показать и ему видео.
– Очень похоже на то, что я тебе написал в СМС, – сказал он, усмехнувшись, а после вообще рассмеялся.
– Что? О чем речь? Не понимаю.
Я действительно не понимала, о чем он говорил. Быстренько стала перебирать в голове наши переписки. Но когда он не ответил, я уже догадалась сама и начала хохотать.
Конечно же, он имел в виду «побег от врачей» из своего