Молчание Гладиатора - Нина Северова

— Лия, — тяну её к себе на плечо. Целую холодный нос и щеки. Она прячет голову в изгибе моей шеи и касается губами кожи. — Не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за этого. Я просто сказал тебе, о чем думаю. Тем более, ты два раза заговорила сегодня. Значит, всё не так плохо?

Она поднимается и отодвигается на край пассажирского кресла. Обиделась? Лия тянется назад, достает из сумки телефон и набирает сообщение.

Ты давишь также, как всегда давил отец. Он ещё бил меня по лицу, когда я не могла выдавить хоть звук. Не всё поддаётся исцелению, Шахид. И даже если это происходит, рубцы всё равно остаются. Я не уверена, что смогу говорить свободно. Любые мои попытки, даже незначительные, сталкиваются с давлением и наседанием. Пожалуйста, не пытайся выдавить из меня то, что я не могу дать.

Читаю и чувствую себя идиотом. Надо было сломать Артуру руки.

— Я не давил, Лия. Я просто… Ладно, возможно это прозвучало как давление, но я не хотел. Правда. Я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня. А кажется, что молчание — это как щит. Закрываешься от всех и от меня, в том числе.

Лия вздыхает и качает головой. Ничего больше не ответит? Она отворачивается к окну и я понимаю, что разговор на этом закончен.

Мы доехали до дома в тишине, Лия даже ни разу не взяла меня за руку. Ладно. Не катастрофа. Наверное. Хотя это неприятно. Снова чувствую себя подростком, на которого девчонка внимание не обратила. Это бесит.

Домой мы также заходим будто чужие. Лия проходит в гардероб и спокойно переодевается. Я стою в дверях и наблюдаю, как она снимает одежду, цепляет её на вешалки. Распускает волосы, ещё немного и они скроют ямочки на пояснице.

Быстро снимаю рубашку, бросаю в сторону ванной. Обнимаю Лию со спины, чувствую ее теплую кожу. Она накрывает мои руки своими и откидывает голову назад. Веду ладонями ниже, останавливаюсь на животе. Его ещё не видно, но иногда мне кажется, что по ту сторону, малыш также прижимается рукой. Это, конечно, за пределами нормального объяснения, но я знаю, что у нас связь.

— Прости меня, — целую Лию в шею и трусь бородой об щеку.

— И ты меня, — хрипит.

Прикрываю глаза. Возможно я тороплюсь и хочу всего и сразу. Всё-таки Лия пережила много травмирующих событий. Одно наложилось на другое и закрепилось вот этой молчаливой бронёй.

— Пойдем в ванную? — беру Лию на руки. Она кивает и обнимает меня за шею.

Хорошо. Не хочу быть тираном со своей женщиной. Хочу быть для нее опорой и тем, кто всегда даёт безопасность.

Глава 47

Шахид

— Послезавтра суд. Вы можете присутствовать, если хотите, — Андрей отодвигает клавиатуру и упирается локтями в стол.

— Да зачем? Итог ведь и так известен.

— Ну да. Но возможно Лия Артуровна захочет услышать приговор своими ушами. Всё-таки это касается её матери.

— Лия ждёт ребенка. Ей лишние волнения ни к чему.

Андрей улыбается и протягивает мне руку.

— Поздравляю. Дети — это прекрасно. Ну, первые три года сложно, а потом нормально.

— У вас есть дети? — наклоняюсь вперёд.

— Трое, — кивает. — Когда родился старший сын, я был ещё сержантом. Работал сутками, спал прямо в дежурке или в клетке. Условий толком не было. Приходилось выкручиваться. Пропустил его первые шаги. Вообще из его младенчества ничего не помню, потому что меня дома-то и не было. Жена сама всё тащила. А с младшими я уже работал не так, есть что вспомнить.

— Жена тоже в погонах?

— Была инспектором по делам несовершеннолетних. После первого декрета ушла. Сказала, не может не тяжёлых детей смотреть, жалко.

Тяну бороду. Не сильно разбираюсь в этих направлениях, но женщина в погонах — это охренеть, конечно.

— Всё равно не понимаю, Андрей. Отец у тебя не простой смертный, мог бы тебе и карьеру сделать, и место работы поприличнее найти. А ты всё сам, — хмыкаю.

— Ну не всё, — смеётся. — Отец квартиру подарил на свадьбу, помог первую машину купить. А в остальном, я сам, да. Просто всю жизнь тыкали мне, что я ничего и никто без папы. Надоело. Хотел доказать себе и остальным, что я могу устроить свою жизнь без постоянной помощи родителей.

Интересно, как мои дети будут рассуждать? У них ведь всё будет. Я дам всё самое лучшее.

— Похвально.

— Да вы ведь такой же, — встаёт. Подходит к окну, открывает створку и закуривает.

— В некоторой степени. Но я доказывал отцу, что я могу всего добиться без него. На других было плевать. Молодость, злость и обида на него за мать, — поджимаю губы.

Андрей кивает и затягивается.

— Я, конечно, не психолог и не мне давать советы по воспитанию. Но всё же опыт небольшой есть. Я всегда говорил сыну, какое бы дерьмо не случилось, я должен быть первым, кому он позвонит. Пиздюлей потом, скорее всего, отхватит. Но проблему решить я помогу всегда. Любую. Я это вбивал ему в голову наравне с тем, что надо предохраняться, когда он с девочкой встречается.

Из меня вырывается смешок. Если у нас будет сын, мне придется ему тоже эти истины объяснять. Не представляю, чтобы Лия рассказывала взрослому пацану про презервативы. Но если у нас родится девочка… Когда ей исполнится восемнадцать, я закрою её дома, чтобы никто не смотрел. Я ещё не знаю пол малыша, но уже ревную.

— Надеюсь, мои дети тоже не будут меня бояться, — встаю.

— После суда Лии Артуровне отправят копию приговора. И всё, — закрывает окно. — Живите спокойно и счастливо.

— Спасибо, Андрей. Ничего бы не получилось без вашего упорства, — жмем руки и я выхожу на улицу.

На душе и правда спокойно. Нелли посадят, хотя её адвокат говорит, что они будут обжаловать любое решение. Толку-то от этого? Никто не выпустит её на свободу.

Только отъезжаю в сторону работы, звонит Аслан.

— Как дела, брат? — спрашивает на чеченском.

— Что случилось? — сразу начинаю нервничать. На родном языке мы говорим редко, только в крайнем случае.

—