Любовь под одним переплетом - Лера Деревянкина

Поцелуев мост остаётся позади, и я снова поворачиваюсь к воде. Не знаю, правдива ли легенда, о которой рассказал Амир, и имеет ли этот мост хоть какую-то силу. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что этот момент навсегда останется в моей памяти. Момент, когда я молода и счастлива, когда руки любимого человека кутают меня в тёплый плед, а губы покалывает от невесомого поцелуя, запечатанного на моих губах под одним из питерских мостов.

Глава 36

Амир

До нашего со Славиком выступления остаются считаные минуты. Зал постепенно заполняется людьми. Среди них много выпускающих редакторов самых топовых издательств. Жавороновский тоже тут.

– Ты не нервничай. – Горелов несколько раз хлопает меня по плечу. – Расслабься. Они любят самоуверенных и наглых. Такие нравятся девчонкам, а значит, хорошо продаются.

– А быть собой уже не прокатит?

– «Быть собой», конечно, тоже продаётся, но дольше и с меньшим тиражом. Хотя с твоей мордашкой ты можешь вести себя как угодно. – Славик подмигивает и продолжает: – Помнишь? Сначала я расскажу о своих новинках, потом о Литературном институте и нашей мастерской, а потом представлю тебя. Ты выходишь, тоже говоришь пару слов о мастерской и о том, какой у тебя невероятный и гениальный мастер, и после рассказываешь о своей книге. Недолго, самое интересное, так, чтобы у всех этих редакторов слюни потекли и они тебя захотели.

Ведущий объявляет имя Славика, и тот, снова похлопав меня по плечу, собирается выходить на сцену.

– Слав, – окрикиваю я его, – ты ещё не продал свою питерскую малышку?

– А что? – Горелов расплывается в улыбке.

– Есть кое-какие планы на вечер.

– Свидание?

Киваю.

– Не облажайся, и ключи твои.

Выступление Горелова длится около тридцати минут. Он держится на сцене уверенно и даже чересчур расслабленно, время от времени пуляя шутками. Он и есть тот самый наглый самоуверенный автор, за которым гоняются все издательства. Завидую? Может, немного.

– А теперь я хотел бы позвать сюда одного из студентов моей мастерской. Кстати, за этот учебный год он написал книгу в жанре фэнтези. Скажу вам так: не удивлюсь, если через пару лет его имя на прилавках книжных магазинов будет звучать громче остальных имён. Амир!

Услышав своё имя, выхожу на сцену. Славик поддерживающе улыбается и кивает на стул рядом с собой.

– Амир, расскажи, что тебе дали наши мастерские? – обращается ко мне Горелов, когда я сажусь рядом.

Перевожу взгляд на зал. Десятки глаз устремлены с мою строну и ждут моего ответа. Жавороновский снова держит в руках планшет. Волнение накатывает с новой силой, а слова застревают на уровне гортани. Пауза затягивается, и, если я сейчас же ничего не скажу, буду выглядеть максимально странно.

В самом конце зала, в последнем ряду, а точнее за ним, замечаю поднятый в воздух листок А4. Вглядываюсь. На листке – рыжее пламя и надпись, написанная жирным чёрным маркером.

ГОРИ

Софа машет листом и смотрит на меня так, словно я уже всех покорил. Словно мою книгу уже давно издали, и не одну. Словно я какой-то супергерой. Я, а не любимец публики Горелов.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вздох, а когда открываю, представляю, что говорю для неё одной. Будто помимо нас больше нет никаких людей и будто мы не на конференции, а в общежитии литературного института, слушаем Zoloto и обсуждаем тексты друг друга.

– Самое важное, что дали мне мастерские, это умение работать в команде. – Мой голос эхом разносится по залу, и я уже сам себе кажусь супергероем. – Раньше я думал, что если ты автор, то единственное, что тебе нужно, это ноутбук с полной зарядкой.

– И что же заставило тебя пересмотреть свои взгляды? – спрашивает Славик.

– Человек, стоящий в последнем ряду и машущий нарисованным пламенем, чтобы меня поддержать. – Я делаю небольшую паузу. – И, конечно, мой невероятный и гениальный мастер.

По залу раздаются тихие смешки. Софа, смутившись, прячет лицо за листом, а я, уже без всякого волнения, продолжаю рассказывать о мастерской и о своей книге. Расслабившись, я просто делюсь тем, что успел полюбить: созданным с нуля миром, героями и испытаниями, которые они должны пройти. Жавороновский уже слышал синопсис с похожим сюжетом, поэтому я стараюсь добавлять много новых ярких деталей, которых не было в заготовленном Линой тексте.

Как и просил Горелов, моё выступление длится от силы десять минут. Попрощавшись вместе со Славой со всеми присутствующими, спускаюсь со сцены.

– Молодой человек. – Сбоку раздаётся тихое покашливание. Поворачиваюсь. Передо мной стоит не кто иной, как Фёдор Жавороновский.

– Здравствуйте, Фёдор Михайлович.

– С нетерпением жду вашу книгу на своей почте. Можете взять её у Вячеслава Романовича.

– Спасибо! – благодарю я уже уходящего Жавороновского.

Стоит мужчине отойти, как на меня тут же, крепко обнимая, налетает Софа.

– Это было так здорово! – В её голосе звучит неподдельный восторг. – Ты такой молодец! У тебя всё получилось!!!!

– Спасибо. – Обнимаю девушку в ответ, лицом зарываясь в её волосы, пахнущие кокосовым шампунем. – Спасибо за поддержку. Всё это только благодаря тебе.

– Брось, ты бы и без меня справился.

Замечаю в руках Софы тот самый листок, сложенный уже пополам, и в этот момент чётко понимаю, что нет, не справился бы.

Только благодаря ей тьма внутри меня перестала иметь хоть какую-то силу.

Софа

Отметив в одном из самых пафосных заведений Питера вместе с Амиром и Вячеславом Романовичем сразу два события – вчерашнее сообщение на мою почту от издательства и успешное выступление Амира на конференции, – возвращаемся в отель к вечеру. Ну, как возвращаемся… Амир долго и нервно роется в шкафу, затем быстро чмокает меня в лоб и убегает со словами «Заеду за тобой в половине первого». На мой вопрос, не сошёл ли он с ума, он лишь как-то странно смеётся и просит одеться потеплее.

Оставшись одна, первым делом принимаю душ, а затем, укутавшись в махровый отельный халат, залезаю под тяжёлое покрывало. По телевизору идут любимые «Импровизаторы», я наливаю в красивый и явно дорогой бокал холодную кока-колу и делаю звук громче.

Всё это время Амир не появляется в сети, и только в двенадцать часов на телефон приходит от него сообщение.

Быстро досушиваю волосы, подкрашиваю брови и губы и надеваю джинсы с полосатой кофтой. Поддавшись соблазну, достаю из шкафа чёрную толстовку Амира. От неё пахнет